Талани Кросс - До и После. Миражи

– Бла-бла-бла! – перебил Алекс, поражаясь, с каким фриком свела его судьба. Ему подумалось, будь с ними Криси, они оба подшучивали бы над этим чудаком.

Повесив на плечо сумку, Алекс махнул Кулькену, но тот не двинулся с места.

Еще что-то не отковырял от своей железяки?

Кулькен помотал мокрой головой и вытер капли с лица.

– Да что такое?

– Думаешь, стоит идти к военным? Это разве был не их вертолет?

– Там моя жена! – вспыхнул Алекс.

– Бывшая, – шепотом добавил Кулькен, опуская голову.

Алекс сделал вид, что этого не услышал. Губернатор, чувствуя напряжение, заскулил и лизнул хозяину руку.

– Решай сам, пойдешь ты со мной или нет. Я пойду на базу, заберу своих жену и дочь, вернусь к пикапу, сяду в него и уеду. Ты можешь вернуться прямо сейчас, вот только ключи от машины у меня, а на базе все может быть хорошо. – Во вторую часть фразы Алекс не верил сам, но продолжил: – А тебе, возможно, позволят подключить эти дурацкие диски с информацией к чему-нибудь, что действительно способно их прочитать. Хотя, – протянул он, – может, у тебя самого в заднице спрятан переходник для этого дела.

Кулькен пропустил очередную подколку мимо ушей, а вот мысль о том, что где-то есть электричество и работающие компьютеры, его явно заинтересовала.

«Боже, да он ведь такой же, как моя собака. Еще бы башку набок наклонил и уши поднял».

– Я иду.

«Это я уже понял», – хотел было сказать Алекс, но просто кивнул и слегка улыбнулся.

Губернатор, почувствовав смену настроения хозяина, радостно завилял хвостом.

Поначалу Лиа не могла понять, что за звуки доносятся с улицы, несмотря на то, что они казались знакомыми. Затем ее осенило:

«Барабаны. Кто-то играет на барабанах!»

Звук Лиа не понравился. Бой напоминал о диких племенах, живущих глубоко в джунглях, и пробуждал что-то животное.

«У меня полно демонов. И бодрствующих, и спящих», – подумала она и испугалась: вдруг он пробудит тех, которых она давно усыпила?

Лиа соскользнула с кровати, прошла к двери и приложила к ней ухо.

«Бам-бам, бам-бам, бам-бам-бам, бам-бам».

Наверное, это то, о чем говорила Орифа.

Лиа подошла к креслу. Из вороха одежды достала джинсы, серую рубашку в клетку и простую белую майку.

– Все как я люблю, – шепнула она. Одеваться было больно, рука работал плохо, и Лиа не знала, вернется ли к ней когда-нибудь прежняя подвижность. Джинсы оказались велики, но она и так уже это знала: надевала их пару раз на прогулку по лагерю, когда Орифа устраивала экскурсию. Теперь ей предстоял официальный выход в свет.

Не без боли и усилий Лиа натянула майку, вытянула кожаный пояс с клепками из своей заляпанной кровью мини-юбки.

– Давай, дружок, помоги мне не оголить жопку перед кучкой этих болванов, играющих тут в одну большую дружную семейку, – болтала она со шмотками по привычке.

– Вот так, – сказала и вздрогнула, когда дверь распахнулась.

На пороге стоял Макс.

Пока они шли к площадке проведения собрания, Лиа разглядывала присутствующих. Народу собралось много: сидели на траве, на лавках, на стульях. Еще не стемнело, но по периметру были разведены костры.

– Зачем было по барабанам лупить? Разве это не привлекает мертвых?

Макс вытянул руку.

– Видишь, вон там, на крыше?

Лиа прищурилась. Поначалу не увидела ничего интересного, но когда заметила движение – поняла.

– Там кто-то с пушкой, да?

Макс кивнул.

– И еще несколько человек патрулируют вдоль забора и убирают все, что пришло без приглашения.

– Понятно. Не ищете легких путей?

– А как еще собрать весь лагерь в нужное время?

– Часы вообще-то придумали.

Макс не ответил. Они прошли к первым рядам, и Лиа смогла рассмотреть барабаны возле сцены. Они уже молчали. Да и били в них не так уж долго – не больше минуты. Лиа это все равно показалось странным. Лишний риск, лишние хлопоты.

Ей вдруг подумалось, что барабаны нужны не столько для сбора лагеря, сколько для придания всему этому загадочной, ритуальной атмосферы чего-то мистического.

– Кто это там? – спросила она, заметив молодую женщину в обтягивающих леопардовых бриджах. – Хозяйка борделя?

Женщина облокотилась об один из столбов, на которых покоилась тентовая крыша. Вся ее поза выдавала легкое недовольство и ощущение собственного превосходства. Стройная словно веточка и красивая как с картинки, женщина притягивала к себе взгляды. На нее смотрели все, кто не смотрел на костры.