Зенон Тезарх - Пророк и демон

Нарайя плохо спал. Сновидения предвещали знаки грядущих бедствий.

Он снял со стены сушеные травы и спрятал их в мешок. По хозяйству нужно было многое сделать, но настроения работать не было.

Отшельник вышел на поверхность и зажмурил глаза от дневного света. Небо было ясное, взгляд скользил по пустынной равнине и упирался в острые пики гор.

От земли шёл жар, степь дышала сухим нежным ветром.

Нарайя улыбнулся и поприветствовал Солнце. Дневной свет разгоняет темноту ночи и мрак с души.

Но что-то внутри все равно не поддавалось согревающему солнцу. В глубине души будто застыл кусок льда. Отшельник слишком хорошо помнил, что приснилось накануне.

Он выпил бодрящий отвар из горьких трав и закусил вяленым мясом. День обещал быть особенным. Нарайя ждал, когда знаки снов проявятся в реальности. Это случится сегодня.

В ясном небе, среди редких облаков кружились, черные как пепел над костром, точки. Было что-то беспокоящее в их плавном навязчивом парении.

«Стервятники» – подумал он. – Рядом мясо – живое или мёртвое.

Стало любопытно. Он взял накидку от солнца и двинулся навстречу голодным птицам.

***

Не пройдя и милю, он увидел, что привлекло падальщиков.

В разодранной одежде, с тряпичным рюкзаком на спине, по степи брёл парень лет двадцати. Увидев отшельника, тот остановился как вкопанный и наставил на него ржавый револьвер. Щелкнул курок. Зеленые глаза смотрели с недоверием. Лицо было осунувшимся и покрытым пылью.

Нарайя улыбнулся.

– Полегче, малыш. Убери.

Брови парня поднялись в удивлении. – Я серьезно, – продолжил Нарайя. – Убери пушку. Поговорим.

Парень не сводил глаз с мужчины неопределенного возраста в бежевой мантии и грубых сандалях.

– Ты монах что ли какой? – спросил юноша.

– Что-то вроде, – ответил отшельник. – Пойдем. Нужно привести тебя в порядок.

Юноша опустил револьвер. Снова посмотрел на незнакомца и вложил оружие в кобуру. Взгляд его смягчился.

– Слушай, у тебя воды не найдется?

***

– Как тебя зовут? – спросил отшельник.

Парень закончил есть вяленое мясо, сделал глоток воды и отложил бурдюк в сторону.

– Джеф Майлз. А ты стало быть живёшь внутри горы? Как тебе удалось здесь одному выжить?

Отшельник сощурился и начал медленно покачивать головой. Свет лампы играл в его глазах, отчего взгляд колдуна казался хитрым и озорным.

– От чего убегаешь, Джеф? – вдруг спросил он. Взгляд стал колючим и пристальным.

Джеф почувствовал мурашки на в основании шеи и легкое головокружение. Ему стало неуютно. Ощущение будто внутри его души пошарились, как в карманах старой куртки. Ответный вопрос также смутил его. А он то надеялся взять инициативу в свои руки.

Парень нервно сглотнул, отвел взгляд и посмотрел на огонь старой лампы.

– Кажется, слышал о людях вроде тебя. Отшельники долбанутые, творящие разные штуки колдовские. Жрёте грибы и дурные травы от чего видите бесятину всякую.

Нарайя ощутил волны раздражения, исходившие от парня. Потребовалось небольшое усилие, чтобы не подхватить чужую эмоцию.

Колдун сосредоточился: вспомнил обрывки сна: люди на крестах, глаза сочащиеся скверной, изувеченные останки в лохмотьях одежды, тени над землей – безликие, безногие, парящие. Кусок льда внутри начал разрастаться. При взгляде на парня, он понял: Джеф тоже это чувствует.

– Джеффи, расскажи-ка мне о тенях, – попросил Нарайя. Отшельник видел осколки будущего через мир снов, но ему хотелось более полной картины.

При упоминании о тенях, Джеф, взрогнул и посмотрел на незнакомца так, будто у того выросли рога. Былое недоверие мгновенно вернулось.

– Тебе все равно больше некуда идти, парень. Да и времени у нас полно. Ну же, – он хлопнул его по плечу и улыбнулся. – Расслабься. Тебя здесь никто не обидит.

Ошеломленный такими озарениями, парень сжал губы и поморщился. Но все же было что-то успокаивающее во взгляде отшельника. Сочувствие и понимание.

Парень пожал плечами:

– Насчёт времени, я не уверен.

***

– В общем, я из городка Тарос, в паре-тройке дней отсюда. Я работал помощником шерифа. Работал, пока город еще был в порядке.

При слове «Тарос», отшельник увидел улицы заставленные крестами, на которых висели полуживые люди. Из их глаз сочился черный туман. Когда людей снимали, цвет глаз возвращался и они, опустошенные, шли по своим делам. На кресты взбирались другие.

– Как всё началось? – спросил Нарайя. – Почему вы согласились на это?