Дэви Орф - Туманная Гора

– Ничего себе! Это к кому ты такая нарядная пришла?

Так Ника знакомится с братом красавчика… Так Ника встречает Эда…

Машина остановилась у самого подъезда, возвращая из приятных и одновременно тоскливых воспоминаний в дождливую реальность сентября. Жора продолжал хранить молчание. И тогда Ника наконец произнесла, будто продолжила вслух начавшийся ранее немой диалог:

– Послушай, я в конце концов беременна.

Жора отозвался, так и не взглянув на нее:

– Я ни на чем не настаиваю.

– А, по-моему, ты именно это и делаешь.

После возникшей паузы Жора продолжил, но уже не с упреком, а с искренней горечью:

– Мне тоже его не хватает. Он мой брат. Но разве можно сердцу приказать? Я бы мог сделать тебя счастливой, Вероника, если бы ты захотела.

– Знаю, – ответила она и наконец расплакалась.

Слезы весь день стояли комом в горле, и теперь все-таки вышли наружу. Ника заметила полные отчаяния глаза Жоры, и на смену тоске пришла злость:

– Что смотришь? Хватит меня жалеть! Дверь открывай! Я выйду.

Ночью сон не шел, и Ника решила позвонить Эльзе. Та, хоть и было начало двенадцатого, примчалась через полчаса с бутылкой красного сухого (исключительно для себя) и целым ворохом готовых на всё ответов.

Сели на кухне: одна с бокалом терпкого вина, другая с небольшим ведерцем ванильного мороженного. Курить хотелось обеим, но пока держались.

Эльза нетерпеливо спросила:

– И что ты решила?

Ника ответила:

– Не знаю. Он действительно хороший человек, и я практически уверена, все сделает, что бы я была счастлива.

– Вот и замечательно! Слушай, ну правда, жизнь ведь не закончилась.

– Понимаешь, Жорик весь такой правильный. В самом начале он таким не казался. Но потом как-то отбило желание, когда я узнала его поближе. Ты же в курсе, мне такие никогда не нравились, в плане, как мужчины.

– О, поверь, он далеко не святой!

Эльза многозначительно закивала головой. А вот это показалось интересным. Неужели…

– Да, ладно?! – восхитилась Ника.

Эльза сделала большой глоток из бокала и расплылась в хитрой улыбке:

– Да, именно.

– Ты с ним переспала? Вот это поворот! Почему я не знаю?

– А тебе что, последнее время было дело еще до чего-то? Или кого-то? Хотела тебе рассказать, так ты же повода не давала. Вот, теперь рассказываю.

– И что-о-о? – растянула Ника, увлекаясь неожиданной темой.

– Думала, потом неделю ходить не смогу, – Эльза наигранно скривила свой слегка курносый носик и продолжила, – Таким членом и убить можно! В умелых руках, скажу тебе, смертельное оружие!

Об особенностях знакомства Ники и Жоры лучшая подруга конечно же знала, от того так и пошутила про «умелые руки». Еще и жест, до пошлости непристойный, сделала.

И тогда Ника рассмеялась самым настоящим образом. Не через слезы, и не с грустью, а весело и очень заразительно. Как раньше.

– Ну ты даешь, Эльза! Ты занималась с нашим «Капитаном Америкой» потрахушками! Быть такого не может!

– О-о, ты уже смеешься? Супер!

– Рассказывай давай!

– Так, а что? Было и было. Одна ночь. А потом он ушел. Без продолжения. Понимаешь, с Жориком одна проблема: ему никто кроме тебя не нужен. Он любит только тебя, и все. Конец истории.

Обе немого помрачнели и задумались. Вероника тяжело вздохнула:

– А что, выйду за него замуж, рожу и уже никому ребенка не отдам. Пусть заказчики идут лесом. Жора – полицейский, а у копов, вроде, зарплаты нормальные. Будем жить. А потом, может, опять в кого-нибудь влюблюсь. Но уже под старость.

– Ну, зачем так, «под старость?» Можно и пораньше. И не обязательно в кого-то. В Жору и влюбись! По-моему, отличный вариант.

Девушки опять замолчали, погружаясь каждая в своё.

Ника достала из кармана спортивок пачку начатых сигарет. Эльза попробовала воспрепятствовать, но передумала: если сейчас Ника закурит, значит твердо решила послать заказчиков подальше.

Вероника неспеша чиркнула спичкой, зажгла сигарету, поднесла к губам и с наслаждением сделала первую затяжку, выпуская в потолок густой сизый дым. Эльза, в которой уже успела засесть пьянящая половинка «Совиньон», с решимостью вселенской грешницы последовала примеру Ники, и тоже закурила. О вреде никотина, как о меньшем из зол, сейчас никто из них не думал.

Жора включает камеру лэптопa на письменном столе:

– 22е сентября, пятница, вечер. Наш психолог говорит, необходимо записывать мысли в дневнике, а еще лучше на видео. Но я все-таки с ним не соглашусь – не очень-то помогает, и это, по-видимому, последняя запись. Прошло пол года. Все стало только хуже. Эд пропал, и, если честно, я понятия не имею, где он. Поиски ничего не дали. Вообще-то, в его духе, чуть что, сразу убегать. И если раньше мне его очень не хватало, то сейчас я просто крайне зол. Черт, говорю же, все эти блоги – только трата времени… Вероника… Я так больше не могу. Наверное, проще застрелиться, чем не думать о тебе. Когда вчера мы прощались у твоего дома, ты так посмотрела, по-особенному, что я вдруг четко осознал: ты никогда не полюбишь меня. И самое большое, на что могу надеяться, это на твою жалость. При таких раскладах пуля в висок и вправду лучшее решение, – по щекам Жоры начинают течь слезы, – Только вот нет, я не сбегу. Не я! И никаких самоубийств не будет. В конце концов, знаешь, у меня тоже есть гордость. Я офицер полиции, а не пацан какой-то. Да уж. Все, Ника. Надо жить дальше. В мире есть и другие женщины…