Артур Раин - Лэйла-стероид

– Приблизилась Тень, пока все еще скрытая прочно запертыми дверьми, открыть которые не под силу таким как она. Я стояла на горе и смотрела на нее не видя, но предчувствуя весь тот ужас, что накопился во мне за долгие годы. И снова, как это уже случалось во всех уголках обитаемой вселенной, яркие ядовитые слезы стекли со звезд зелеными каплями. Волны паники затопили мою душу и прорвались из глаз, когда сквозь паутину трещин просочилась и исчезла надежда, а осталось лишь понимание. Горы вздрогнули и люди от полюса до полюса проснулись от грохота взрыва, которому не суждено будет найти объяснения. И я упала вниз, сраженная пониманием того, что случилось. Кот Проксима открывает двери. Пожиратели душ просыпаются.

Едва лишь прозвучало последнее слово, девушек словно какая-то невидимая сила отбросила друг от друга. Карина покатилась по полу, сбив по дороге одиноко стоявший стул. Илона отлетела к стене и с зубодробительной силой впечаталась в нее спиной. С неожиданным проворством Макс бросился к ней и подхватил, не дав упасть на пол. Из уголка рта на руку ему стекла теплая красная струйка.

– Какого черта? – ошеломленно пробормотал Женька Скалин, растерянно глядя на поднимающуюся с пола Карину. – Если это прикол, то мне не смешно.

– В чем дело? – утомленно спросила Карина, оглядывая застывших односклассников. – Я что-нибудь говорила?

Блестящий металлический шарик раскачивался перед глазами. Она безропотно следила за его движением, стараясь не моргать, послушно и сосредоточенно.

– Ты слышишь только мой голос. Только голос.

Это было именно то, чего ей хотелось бы. То милое дремотное состояние, в которое она проваливалась практически мгновенно сразу же после этих слов нравилось ей больше всего на свете. Это были сказки наяву. Другим детям сказки читают и все что остается – это представлять, как все происходило на самом деле. Ей же папа показывал, как выглядят Алиса и белый кролик, Карлсон и Малыш. Багира и Маугли. Именно поэтому было очень непонятно, когда вчера мама страшно кричала на папу, а он, бедный, стыдливо моргал и что-то бормотал невнятно. Она пыталась объяснить, что все в порядке, что ей нравится смотреть сказки, но мама не слушала. Вернее слушала, но не слышала. В свои пять лет Рита уже понимала, что это такое.

Профессор Славин щелкнул пальцами. Дочь вышла из транса и широко улыбнулась, глядя ему в лицо своими огромными кукольными глазами.

– Пройдет всего каких-нибудь 10–12 лет и сколько мальчиков в них утонут, – тихо сказал профессор, гладя Риту по волосам. – Надеюсь ты будешь хотя бы иногда просто брать пленных.

Дочь наморщила лобик. Вместо того, чтобы задать вопрос, она просто прижалась к нему, зарывшись под пиджак.

– Эй, – улыбнулся Славин, – ты раздавишь своего старого папку.

– Не раздавлю, – глухо донеслось откуда-то из-под руки. – И ты вовсе не старый. Старая у нас бабушка.

Профессор засмеялся. Как же это он забыл. Несмотря на свои пять, Рита уже четко знала, кто есть кто в семье и вообще на свете.

– А я буду барелиной, – сообщила дочь мгновенье спустя, выныривая на свет. – Точно, точно.

– Балериной, – профессор улыбнулся.

– Я и говорю, барелиной.

Недавно по телевизору показывали "Лебединое озеро". До этого Рита уже решала быть врачом, президентом, художником и черепашкой-ниндзя.