Артур Раин - Лэйла-стероид

– Что делаем? – улыбнулся Смирнов, поднося руку Леночки к губам.

– Пусть похавает напоследок, – пожал плечами Скалин. – Как всегда. Да и так быстро отрывать его от такой дамы… мы же не звери.

– И сытого-пьяного брать легче, – Леночка стрельнула глазами в Володю.

– Извращенка, – пробормотал тот.

Объект тем временем отодвинул стул, помогая даме сесть, причем сделал это настолько неуклюже, что едва не придавил спутницу. Метрдотель разместил их там, где и нужно было, за два столика до компании Скалина. Едва слегка покрасневший объект уселся напротив несколько вымученно улыбнувшейся блондинки, вернулся официант с горящей "Альгидой".

– Кто она – неизвестно, но не из его окружения, – быстро прошептал он, водружая блюдо на стол. – Случайное знакомство, причем по его иннициативе.

– Разделяй и властвуй, – сказал Скалин.

– Понял.

Степа Разин. Так звали этого толкового, хоть и не опытного официанта, приставленного к группе Скалина с легкой руки их куратора в ФСБ, полковника Кадышева.

– Родители были или отчаянные юмористы или идиоты. Прибыл по рекомендации из Рязани, а у них там как известно и грибы с глазами, может у таких двух грибов он и уродился, кто знает, – сказал полковник, тот самый Мефистофель, которому Скалин продал не только свою душу, но и души Смирнова и Нилиной. Три души, по цене одной, как с мрачным юмором думал Евгений, после окончания разговора в Юрмальском кафе.

Они сидели тогда в тени двух роскошных сосен, крепко вкопавшихся в песок чертовски много лет назад. «Чертовски» – вообще было ключевым словом тогдашнего разговора.

– Та работа, что я вам сейчас предлагаю, – тенорок Кадышева звучал чертовски уютно и чертовски убедительно, – как раз и называется спасение утопающего. Говорю прямо и без экивоков. Дела у вашего детективного агентства аховские. Кредит вернуть собственными силами вы не можете и достаточно крупных контрактов не предвидится. Соглашайтесь, и будете заниматься все тем же любимым делом, просто у вас появится постоянный клиент, который обеспечит вам верный кусок хлеба с маслом, а значит и уверенность в будущем.

Скалин полемизировал только с близкими друзьями. С такими вот малознакомыми типами он предпочитал выслушать аргументы, а потом молча над ними поразмыслить, прежде чем дать ответ.

– Групп, подобных вашей, если таковая случится, – тонкие губы Кадышева на мгновение приоткрыли безукоризненно ровные и белые зубы, – не так уж много. Мы называем их «сталкерами». Об их сотрудничестве с госорганами знает только один человек – куратор. Даже мой непосредственный начальник, – полковник ткнул куда-то в небо, полным значительности жестом, – будет знать только о вашем существовании, да ваш порядковый номер, вот и все.

– И что же мы будем делать? – Скалин толкнул разговор на нужные рельсы, так как вагон покатился не туда.

Кадышев откинулся на спинку стула и несколько секунд помолчал, словно обдумывая ответ. Внезапно Скалин заметил, что при абсолютной прозрачности стекол полковничьих очков, за ними совершенно невозможно рассмотреть его глаз.

– Будете делать то, – тихо сказал Кадышев, – в чем категорически не должно быть замешано государство.

– Скалин, очнись, – шепнул Володя Смирнов, суя ему в руку десертную ложечку. – Пожуй хоть для вида, старик, я тебя не узнаю.

Спохватившись, Скалин зачерпнул «Альгиды» и молча прислушался к ощущению прохлады на языке. Этот нехитрый прием, секундное, полное сосредоточение на каком-либо физическом ощущении, позволял привести в порядок мысли.

Пять секунд спустя, бывший солдат спецназа, а ныне частный детектив и «сталкер» Евгений Скалин, с легкостью извлек из памяти строчки из письма Кадышева (перед прочтением съесть), переданного из рук в руки.

Кожухов Сергей Николаевич или Краб, как его именовали агенты Британской разведслужбы. Сын известного в прошлом дипломата, внезапно ощутил потребность в крупных финансовых средствах. Папа умер, а сынок, устроенный стараниями покойного в МИД, за год передал англичанам в обмен на криптовалюту столько секретной информации, сколько другие ренегаты передают за несколько лет. Отчасти именно благодаря этому темпу Кожухова вычислили, повели и вот теперь загнали в угол.

Сейчас у него в кармане наверняка уже лежит паспорт на чужое имя и билет, в какой-нибудь отдаленный уголок земного шара, где его уже поджидает пластический хирург, который и превратит господина Кожухова в мистера Джонсона, мистера Твистера или что у него там будет за имя в его новых документах.