Илья Скалин - Где-то за Пределом

– У нас есть дефибриллятор? – спросил он с видом матёрого парамедика ежедневно вытаскивающего с того света с десяток висящих на волоске жизней.

– Есть. Но я не уверена, работает ли он. Мы им ни разу не пользовались. Я даже не знаю, как он включается.

Морф облегчённо выдохнул, возблагодарив отечественную медицину, в которой если и выполняются какие-то приказы и постановлении, то чисто для галочки. Мол, положен дефибриллятор, так вот он – стоит, пылиться. А то, что медперсонал не в курсе, где у него находится кнопка «вкл» – это уже совсем другой вопрос.

– Тогда делать мы ничего не будем, – ординатор протянул руку и опустил веки Старика. – Звони в приёмник санитарам, пусть тащат сюда свои задницы и каталку. Дедушке пора в подвал.

Хилая грудь Старика больше не поднималась. Из угла рта вяло стекали остатки тягучей пены.

Зоя заворожено смотрела на худое безжизненное тело. Она заметила на шее Старика длинные красные полосы, на которых местами выступили гранатовые капельки крови. Он расцарапал себе шею, когда начался приступ удушья. Зоя почувствовала, как глаза невольно закрывает пелена слёз. Само собой, в клинике пациенты умирали и раньше, но первый раз это произошло в её дежурство. Девушка отвернулась к стенке, достала из кармана штанов одноразовый бумажный платочек, промокнула глаза и только сейчас обратила внимание, будто в комнате что-то тихо жужжит. Причём, жужжит недовольно, как растревоженный улей с пчёлами.

Девушка направилась к выходу, чтобы с поста вызвать санитаров, но на пороге Морф задержал её, взяв за руку.

– Хотя, нет. Давай сами отвезём его в морг. Меньше свидетелей – меньше вопросов. А завтра скажем, что на ночном обходе нашли его уже мёртвым. Хорошо? – сказал Морф.

Зоя мотнула головой, отгоняя назойливое жужжание.

– Что? А, да… Ладно. Я тогда пошла за каталкой.

– Ага. А что это у тебя в руке?

Зоя с удивлением посмотрела на шприц с успокоительным, который всё это время сжимала в кулаке.

– Диазепам.

– Сгодится.

Морф взял шприц, снял колпачок, сел на стул и всадил иглу себе в бедро. Внимательно посмотрев на ахнувшую девушку, Морф заговорщицки улыбнулся и прижал указательный палец к губам в древнем жесте молчания.

Они не стали засовывать Старика в холодильник, а положили в прозекторской на секционный стол. С утра придёт патологоанатом и сделает вскрытие, если сочтёт нужным.

– А пока отдыхай старичок, – попытался пошутить Морф, на которого уже начало действовать успокоительное. Зоя с некоторой завистью посмотрела на него, думая что, пожалуй, разорит клинику на ещё одну ампулу диазепама.

– А мы разве не должны его как-то подготовить? – спросила она.

– Конечности разогнуты, глаза закрыты, челюсть подвязана, – сказал Морф, затягивая бантик из бинта на макушке Старика.

– Нет, я имею в виду – раздеть, помыть.

Морф сморщился.

– У трупоеда есть двое помощников, сами как-нибудь разберутся. А нам здесь делать больше нечего.

У Морфа никак не шла из головы тёмная фигура, встретившая их в палате Старика. Игра света и тени? Что было бы, если бы он не зажёг свет? Его передёрнуло от пробежавших вдоль позвоночника мурашек. Он хотел спросить у Зои, не заметила ли она чего-нибудь странного, но видел, что девушка итак напугана и расстроена.

– Садись, довезу – наигранно весело сказал Морф, кивнув на каталку.

– Издеваешься? Мы только что труп на ней привезли.

– Моё дело предложить, – невозмутимо ответил Морф, хватаясь за ручки каталки. – Придержи дверь. И почему ты без халата? К слову, милая маечка.

Как только скрип несмазанных колёсиков каталки затих, из самого тёмного угла прозекторской вышла белокурая девушка. Каллифора подошла к лежащему на столе телу. Ей не нравилось, когда Старик называл её королевой мух. Что за глупости? Ей сразу вспоминался Голдинг, который, похоже, был знаком с кем-то из её родни.

– Наивный, – прошелестел в морге бархатный голос. – Наверно, обрадовался, когда понял, что умираешь. Решил, что тебе удалось обвести меня вокруг пальца? Но ты так просил, чтобы я дала тебе ещё время.

Девушка недовольно нахмурилась.

– Я обещала тебе, что ты будешь жить, медленно разлагаясь изнутри, терзаемый болезнью, от которой я тебя когда-то спасла. А я всегда исполняю свои обещания.

Каллифора развела руки в стороны. Из рукавов её платья вылетели десятки мясистых чёрных мух. Они по-хозяйски ползали по телу старика, облепили его лицо, особенно их привлекли пятна подсыхающей розовой пены. Мухи заползали Старику в нос, хоботками пробовали липкий пот ещё не остывшего тела. Они хотели есть.