Елена Райдос - Двое в пути. Записки Белого Лиса

– Святая наивность,– хмыкнул Макар. – А знаешь, что лежит в основе практически всех конституций так называемых развитых стран? – вопрос прозвучал неожиданно и, как мне сначала показалось, не к месту. – Римское право. Да-да, то самое, которое когда-то регулировало отношения свободных людей и рабов.

– С чего ты это взял? – возмутился я. – В нашей конституции ни о каких рабах нет ни слова.

– Ага, теперь их переименовали в граждан,– Макар снисходительно усмехнулся,– наверное, чтобы рабам было не так обидно. Признайся, ты ведь даже не читал текст, лень разбираться. Вот отсюда все беды.

– Граждане – это вовсе не рабы,– вскинулся я,– не передёргивай.

– Неужели? – Макар притворно удивился. – А знаешь, что в семнадцатой статье, пункт первый чёрным по-русски утверждается наличие двух видов субъектов: человека и гражданина. А в пункте два говорится, что по праву рождения все свободы имеет только человек, про гражданина там ни слова. Гражданин имеет право работать и получать за свой труд миску похлёбки, а вот результаты его труда ему не принадлежат, они принадлежат только человеку.

– Что за бред,– мне стало даже смешно,– какая миска похлёбки?

– Ах да, нынче даже миски похлёбки рабам уже не положено,– усмехнулся Макар,– теперь вознаграждением за труд являются просто циферки на компьютере его хозяина.

– Нет у нас никаких хозяев,– мне стало как-то не по себе, поэтому моё утверждение прозвучало уже не столь уверенно.

– Правда? – насмешник скептически поднял бровь. – А как же гражданство? Вот ты можешь совсем отказаться от гражданства? Нет, не сменить, а просто перестать быть гражданином? Не можешь, на то специальные законы имеются. У каждого раба должен быть хозяин. Это только человек свободен по праву рождения.

– Можно подумать, что ты у нас весь из себя свободный,– хмыкнул я. – Ты ведь тоже, наверное, гражданин РФ.

– Не угадал,– Макар весело рассмеялся,– я и есть человек.

– Но паспорт-то у тебя имеется? – я попытался вывести вруна на чистую воду, но сразу обломался.

– А зачем человеку эта книжица? – фыркнул мой удивительный собеседник. – Я что, имени своего не знаю или возраста? Прописка мне тоже без надобности, свободный человек может жить, где захочет.

– Так ты поэтому на остров забурился,– догадался я. – Скрываешься от ментов?

– Ни от кого я не скрываюсь,– Макар недовольно поморщился,– просто мне тут нравится. А менты, как ты выразился, обо мне отлично знают.

– Неужели тебя никогда не арестовывали? – я искренне подивился наплевательскому отношению правоохранителей к своим непосредственным обязанностям.

– А как же, бывало,– Макар утвердительно кивнул,– вот только пару лет назад объявился тут один недалёкий мент. Кажется, его Виктором звали. Приехал развлекаться с компанией и по пьяни решил отправить меня в тюрьму.

– И что ты сделал? – от любопытства я заёрзал на стуле.

– Ничего, поехал с ним в посёлок,– пожал плечами Макар. – У меня как раз тогда мотор сдох, нужно было новый доставать, так что любезное предложение переправить меня через озеро оказалось очень кстати.

– Так ты сидел за бродяжничество? – сделал я скоропалительный вывод.

– Видишь ли, Лис,– хозяин Спаса снисходительно улыбнулся,– это только такие, как ты, ленивые не интересуются законами нашего мира. А юристам, тем более, судьям о них всё доподлинно известно. Не могут они покушаться на права свободного человека, им за это сделают очень больно.

– Кто сделает? – ошарашенно пробормотал я.

– Другие свободные люди,– Макар пожал плечами, словно это было и так очевидно. – Жаль, Виктор плохо учился в своей академии, пропускал, наверное, лекции. Вот и пострадал. Если бы он поступил таким образом с рабом, простите, гражданином, ничего бы ему не было, даже напротив, наградили бы за поимку беглого раба, а вот насилие над свободным человеком недопустимо.

– Его наказали?! – представить себе такое я просто не мог.

– Его выгнали из органов и посадили,– беспечно пояснил Макар. – Разумеется, всё обставили так, что я оказался ни при чём. Устроили ему какую-то подставу, видимо, он был честным ментом, за реальные преступления его прищучить не получалось. Жена его бросила, забрала детей и уехала куда-то, его дом сгорел, разумеется, случайно. Так что, когда парень выйдет на свободу, придётся ему начинать жизнь заново. А ведь я его предупреждал. Не послушался, шалопай.

Вот тут-то всё и случилось. Судьба, спрятав ехидную усмешку, сделала свой ход. Если бы это произошло на следующий день или, наоборот, днём раньше, я бы ещё смог поверить в совпадение, но вот так подгадать можно было только специально. После слова «шалопай» дверь распахнулась, и на пороге появился здоровенный дядька в камуфляже и болотных сапогах. За его спиной маячили ещё два амбала в таком же прикиде. Все трое ввалились в комнату, и в ней сразу сделалось тесно.