Я покачал головой.
– По той же самой причине, по которой лагерь и закрыли. Люди там продолжали пропадать, только теперь это были любители заброшек. Доподлинно известно, что там сгинули как минимум три группы таких вот сталкеров. Одна – в девяностые, другая – в начале двухтысячных, и еще одна – в 2009 году. Судя по форуму, все пропавшие – люди опытные, не раз лазавшие по заброшкам. Никого из них так и не нашли. Короче, среди сталкеров на это место фактически наложено табу. Мало кто решается туда сходить.
– И ты считаешь, что Женек вознамерился посетить этот лагерь? – спросил я.
– Уверен. Больше идти там некуда. В то, что он вдруг резко полюбил отдых на природе, я не верю. Поэтому он и не сказал нам об этом сразу, боялся, что не согласимся. Наверняка сообщит, когда мы уже на место прибудем, и отказываться будет поздно.
– Но что мы там делать будем? Просто на руины посмотрим, и все?
– Насчет этого точно не знаю, но думаю, какая-то цель у него имеется. Ты же знаешь Женька – он появляется только там, где выгода. Просто так и пальцем не шевельнет.
Я задумался.
– Интересно, зачем ему мы? Никто из нас близко с Женьком не дружит, даже Валерыч. Странно, что он выбрал именно нас троих…
– Может, мы ему для моральной поддержки нужны, – предположил Влад. – А может, и не поэтому…
Он замялся.
– Знаешь, мне кажется, выбор пал на нас потому, что мы точно не будет болтать лишнего. Про сам поход, и про разные странные вещи, если что-нибудь произойдет…
Я подумал, что это вполне возможно.
– И ты, зная про все эти исчезновения в лагере, все равно согласился идти в поход? – укоризненно произнес я.
Влад вздохнул и сказал:
– Во-первых, я думаю, что все далеко не так страшно. Да, были необъяснимые исчезновения, но, в конце концов, есть сталкеры, которые благополучно вернулись домой, побывав в лагере. Да и с теми пропавшими тоже все не так однозначно – кто знает, что там на самом деле случилось. Достоверной информации очень мало, в основном слухи да сплетни. А лагерь – это просто заброшенное, всеми забытое место. Почти что памятник поздней советской эпохе. Интересно же увидеть его вживую.
– А во-вторых?
– А во-вторых, я совсем не прочь встряхнуться. Уж очень скучной получилась вторая половина лета. Да и жара эта уже доконала…
С этим я не мог не согласиться. Все время в течение нашего разговора я обливался потом (мама терпеть не могла кондиционеры и была резко против его установки в нашей квартире). Город плавился под волнами жара, и так же плавились и мои мозги. Прохладный, тенистый лес, пусть и с непонятными целями Женька, сейчас представлялся сродни оазису, обнаруженному путником в пустыне.
Бросить Влада я не мог, да и сам в конечном итоге пришел к выводу, что было бы неплохо свалить из душного города на природу на пару дней. Тогда я еще не знал, что согласие идти в этот поход даст старт самым невероятным и фантастическим событиям в моей жизни…
В пятницу утром мы тряслись в раздолбанной синей «Хонде», километр за километром приближавшей нас к деревне Михайловка – якобы месту старта нашего похода.
За рулем сидел Андрей, старший брат Женька. На вид ему было лет девятнадцать-двадцать. Широкоплечий, с короткой стрижкой и правильными чертами лица, Андрей был погружен в собственные мысли и за всю поездку едва ли сказал нам пару слов.
Справа от него устроился Женек – обладатель кудрявых ярко-рыжих волос и множества веснушек на лице. Он явно не мог дождаться, когда мы прибудем на место, то и дело ерзая на сиденье, как юла.
На заднем сиденье расположились мы трое, а именно – я, Влад и Валерыч. Тесный салон не позволял уместиться с комфортом, и мы постоянно задевали друг друга локтями.
Валерыч – невысокий, но крепкий и поджарый, мог бы служить ходячим воплощением поговорки: «Сила есть, ума не надо». Иными словами, физической силы и спортивных способностей у него было хоть отбавляй, а вот со смекалкой имелись проблемы. Перебиваясь с двоек на тройки, Валерыч никогда не считался интеллектуалом, а вот сдачи дать мог. Крепость кулаков Валерыча была в нашей школе известна почти так же, как Женькина жадность.
Правда, сам Валерыч никогда не задирался, в основном держась особняком, отдельно от остальных. В этом они с Женьком даже были похожи. На самом деле мне всегда казалось, что под этой напускной брутальностью Валерыча прячется доброе сердце. Но это чисто мое мнение.
Вообще, кличка Валерыч – это не от отчества, а от имени. По документам он – Валерий Подольский. То есть, по совести, он должен быть не Валерыч, а Валерка. Но почему-то – не знаю, почему – всем казалось более подходящим называть его именно Валерыч. Так еще с первых классов повелось, да и сам он не возражал.
Читать дальше