Наталия Алексеева - Кукла в чужих руках

– Опа! Мадагаскар!

Кирюха сбросил тапки и примостился рядом со мной на диване. На экране король лемуров в полуобморочном состоянии разгуливал по оголенным электрическим проводам. Кирюха захохотал и толкнул меня в бок. Его веселость подкосила меня, и слезы брызнули из глаз.

– Это ты так за Джулиана переживаешь или случилось что-то?

И после того, как я выплакалась ему о том, что мамы нет, я голодная, а по ночам боюсь спать, потому что в печи кто-то воет, он решительно сдернул меня с дивана.

В холодильнике у тети Наташи нашлись только холодные вареные макароны, но Кирюха залил их взбитым яйцом и приготовил отличную яичницу. Ее вкус я помню до сих пор: размазанный по макарошкам желток и поджаристая корочка.

– Тебе вредно много есть, а то станешь как бегемотиха Глория. – Кирюха отхватил себе половину. Покончил с ней за несколько секунд и предложил: – Пойдем на площадку?

Площадкой мы называли не детскую, с качелями-лазалками, а скейтерскую – с горками и трамплинами в соседнем парке. Кирюха как раз приобрел свой первый скейт и мастерство оттачивал практически ежедневно.

И мы отправились на улицу. Теплый ветер приносил запахи бензина и еды из ближайшего «Макдоналдса», но запах влажной, только-только скинувшей с себя снег земли перекрывал все даже несмотря на то, что в нашем дворе-колодце земли не было вовсе.

Мы с Кирюхой протопали из подъезда к чугунным воротам, в которых оставалась открытая на оживленную проезжую часть калитка-дверь. Но тут выход нам перегородила компания. Всем лет по двенадцать – четырнадцать, все в расстегнутых куртках. Человек пять. Мне они показались очень взрослыми и высокими. И одного из них я знала в лицо – крепкого темноволосого подростка по имени Рафик, с раскосыми глазами и темным пушком над верхней губой. Он жил в соседнем дворе и чувствовал себя на улице лучше, чем дома.

Прижатые к чугунной решетке, мы оказались заперты в полукольце.

– Чё как, малышня?

– Норм, – нашелся Кирюха, – сам как? – И настойчиво подтолкнул меня к выходу.

Рафик рассмеялся:

– Чё, уже уходите?

Кирюха кивнул и снова подтолкнул меня к калитке.

– А выход платный!

– Денег нет, – обреченно сказал Кирюха. Он-то знал, чем закончится эта торговля, а вот я недоуменно вглядывалась в окружившие нас лица.

– А если найду?

Но вопрос был явно риторический, потому что, намереваясь начать обыск, Рафик протянул свою лапищу и схватил меня за полу куртки. От страха у меня потемнело в глазах. Тут Кирюха вскинул голову и, глядя за спины наших противников, бодрым голосом изрек:

– Здравствуйте, Сергей Иваныч!

Я невольно потянулась взглядом туда, где должен был появиться спасительный Сергей Иванович – наш участковый полицейский, но там никого не было. Компания мальчишек тоже синхронно оглянулась. И тут Кирюха вырвал мою куртку из лап Рафика и вытолкнул меня со двора. Однако, получив увесистую затрещину, сам выскочить не успел. Он впечатался в чугунную решетку и схватился за лицо. А когда отстранил руку, то, увидев кровавую лужицу в ладони, побледнел и медленно осел на асфальт. Не дожидаясь реакции гопников, я метнулась обратно. Отпихнув изумленного Рафика, склонилась над распростертым телом, пощупала пульс на шее и оглянулась на обидчика.

– Ты его убил, – округлив глаза, трагическим голосом заявила я.

– Чё ты трындишь?! – отбрехнулся Рафик, но опасливо попятился.

И тогда я закричала. Как «Шепот смерти» из мультика про ночную фурию. Всех пятерых сдуло моим визгом за мгновение, а Кирюха приоткрыл глаз и пробормотал:

– Софико, чего ты орешь?

Он поднял ладонь, посмотрел на нее и только собрался снова закатить глаза, как я строго предупредила:

– Даже не думай!

Тогда я узнала, что Кирюха не выносит вида крови, а его самого во дворе прозвали Жмуриком.

Пришлось вернуться, отмыться и переодеться. И пока мы все это проделывали, снова захотелось есть.

– Сейчас научу тебя, как выживать в городе, – заявил Кирюха, и мы пошли в ближайший «Дикси».

Возле магазина он всучил мне в руки свой скейт, шершавый, как наждак, с одной стороны и весь облепленный наклейками с другой.

– У тебя ничего нет, – безапелляционно заявил он, – и ты никому не нужна.

– А мама? – робко возразила я.

– Да? А где она? – Кирюха театрально огляделся, и я заткнулась. – У тебя есть только ты, а денег нет. Но при твоих кукольных глазах ни один охранник тебя не остановит. Мне вот гораздо хуже, меня подозревают, как только я появляюсь. Смотри и учись!