Веся Елегон - Голод запертых в подвале богов. Жёлтый леденец луны в иссиня-чёрном лимонаде неба

В изнеможении прислонилась к стене. Мои кроссовки насквозь промокли, как и низ куртки, руки были покарябаны об облупившееся шершавое дерево шкафа, нога жутко болела, возможно, укушенная той тварью, что сейчас бесновалась за дверью.

Боже, где я? Что происходит?

Застонала, зажмурившись и пытаясь сообразить, что делать дальше. С надеждой воззрилась на экран телефона. Но тот безжалостно твердил все тоже – нет сети.

Нет сети…

Пытаясь не впадать в панику, снова включила отключившийся в процессе бегства фонарик и посветила вокруг. Влево и вправо от меня насколько хватало света длился коридор, и конца ему не было.

Куда он вёл и в какую сторону мне идти, чтобы найти выход – узнать можно было лишь одним способом – пойти и посмотреть. Ведь никто не удосужился повесить стрелочки с надписью «выход». Но я все же посветила по стенам и потолку, в надежде увидеть таковые. Но, увы, только гроздья плесени, свисающие с потолка и по стенам, подобно сталактитам в пещере. И неизменная вода на полу. Боже, пол жизни бы отдала, лишь бы выбраться, наконец, отсюда и просушить ноги.

И как можно было довести до такого плачевного состояния подвал здания?! Чем занимается наша управляющая компания? Вода по щиколотку натекла. А мы потом плати бешеные счета за воду общего пользования! Развели тут бардак! Крысы размером с приличную собаку на людей нападают… Вот выберусь отсюда, я не только позвоню, нет, я схожу прям в офис нашего ЖЭУ и заявление напишу… Да, нужно сфоткать все это безобразие.

В первые в жизни по-настоящему проникнувшись уважением и пониманием к вечно недовольной Марье Ивановне, включила камеру, вытянула руку с телефоном, чтобы сфоткать помещение.

Фото, конечно, получилось так себе, но основные проблемы было прекрасно видно. Сфоткала стену перед собой, свои ноги, погруженные в воду, затем пространство слева и замерла, рассмотрев на последнем фото темное вытянутое пятно, очень живо напоминающее фигуру идущего человека.

Быстро включила фонарик и направила его туда, но свет осветил лишь пустой коридор. Но ведь кто-то там был…

Отлепилась от стены и заспешила в ту сторону.

Сердце в груди учащенно билось, вода уже не доставляла такого неудобства, да и нога как-будто меньше болела. Поправила на плече сумку. Пятнадцать торопливых шагов, и пахнущая плесенью стена слева от меня резко оборвалась, открыв моему взору вязкую темноту очередного коридора, вяло рассеиваемую светом моего фонарика.

С опаской заглянула за угол – все те же уходящие вдаль стены, вода и разбросанные повсюду доски.

Можно сказать, совершенно против собственного желания позвала:

– Здесь кто-то есть? Помогите мне найти выход… – на последнем слове отчаяние вырвалось наружу, приблизив на опасное расстояние подавленную разумом панику. Шагнула в проем, и одновременно с этим до меня долетел гул очередного удара в запертую дверь и жалобный треск лопнувшего дерева.

Приглушенные до этого момента дверью визги крысы раздались так отчетливо, что я, откинув остатки разумной осторожности, бросилась вперед в темноту. Позади слышались всплески воды и приближающийся визг.

Паника – слово, не описывающее ничего. Я буквально задохнулось от ужаса. Я мало что видела и мало что соображала.

Свет от зажатого в руке фонаря выхватывал из темноты острые обломки досок и старую прислоненную к стенам мебель, но, несмотря на это, я зацепила что-то боком и почти упала.

Неловко замахав руками, все же устояла и успела развернуться, чтобы направить луч света на почти нагнавшую меня тварь.

Крыса резко затормозила в паре метрах от меня, оскалилась. Очевидно, свет доставлял животному неудобства. Тварь смотрела на меня белесыми выпученными глазами и, шипя, пятилась назад, пытаясь скрыться в темноте.

Пока я осознавала присутствие в подвале дома, в котором я живу, твари, явно сбежавшей из Чернобыля, эта самая тварь прекратила медленно пятиться и, развернувшись, прыгнула в темноту за пределы светового круга.

Сердце мое разом ухнуло вниз, оставляя меня наедине с осознанием своей абсолютной беспомощности. Но я всё еще помнила, что не хочу умирать. Краем глаза разглядев тень, метнувшуюся в мою сторону, выдернула из кучи хлама одну из досок и, отбросив все принципы и заповеди, которым должен следовать врач, размахнувшись как следует, шарахнула по кинувшейся на меня крысе. Ощутила тяжесть тушки, скривилась от боли в неудобно выкрученной руке.

Крыса шлепнулась в воду, а я бросилась следом и с криком ужаса и боли, вырвавшемся из самого центра моего зашумевшего леса, подняла палку и с силой опустила вниз.