Андрей Гальцев - Клуб имени Чичикова. Исторический триллер

«Да, Керенский осознанно работал на подрыв своей же власти, ибо за границей ждал своего часа наиболее активный из этого рода – Ильич. Программа захвата власти, как ни странно, выполнялась. Россия всё-таки легла под заговорщиков, поскольку они основательно обработали умы россиян и заменили гражданское мышление антигражданским. Несомненно, этому способствовал ряд важных обстоятельств, как по заказу открывших революционерам путь к власти: война, голод, слабость верхов (о, неслучайная слабость!).

«Вот как описывает германский солдат один из эпизодов окопной войны. «Двое суток беспрерывного огня. Не имею сил держать винтовку. Сплю стоя и стреляю во сне. Силы русских неиссякаемы. Вдруг слышу, кто-то из наших кричит, чтобы мы прекратили огонь. Раздаются крики: «Мы спасены! Кайзер прислал колдуна!» И вот между двумя позициями во внезапной тишине появляется человек в кожаном чёрном пальто. Пороховой дым расступается вокруг него. Он стоит к нам спиной и лицом к русским. Он что-то говорит им и машет рукой; он крутится вокруг своей оси и трижды плюёт в землю. Затем срывает себя фуражку и машет в сторону России. Наши противники вылезают из траншей, у них беспамятные лица, но я готов был расцеловать каждое лицо, потому что они побросали винтовки и пошли по рваной земле куда-то прочь от нас. В иных случаях на линии фронта происходили братания. Это русское слово изобрели неизвестные мне колдуны».

– Забавно, – пробормотала Ада.

У неё тяжесть была на сердце, она ещё глотнула спиртного, потом валерьянки и глубже вчиталась.

«Нечто подобное происходило на заводах в российских городах. По цехам бродили гипнотизёры, останавливали станки, выводили рабочих на демонстрации. Потом, когда гипноз проходил, рабочие не могли вспомнить, что с ними происходило. Чичиковым удалось перессорить классы; внушить солдатам, чтобы те не воевали; внушить рабочим, чтобы те не работали; внушить крестьянам, чтобы те поджигали усадьбы. И в октябре свершилось! Корзинкины захватили власть в самой большой и богатой стране мира».

Поворот ключа в спальне Раи – шаркающий звук оттуда приближался – и вот Рая встала на кухонном пороге. Ада не верила своим глазам: сестра уменьшилась в росте, шея усохла, лицо обвисло. Почти неузнаваемая Рая мелкой поступью вошла в кухню, села на табурет и сложила руки на коленях. Несмотря на недавнюю покраску, её волосы отсвечивали свинцовой сединой. Аде стало жаль её до спазма в горле, но смелости не хватило, чтобы обнять.

Рая Андреевна ровным, безучастным голосом спросила:

– Как ты думаешь, Бог есть?

– Думаю, да. Только неотзывчивый, – ответила Ада.

– Поэтому наша жизнь – ад, – согласилась Рая.

– Зато привычный, – заметила Ада. – Когда к ужасу привыкаешь, он становится просто жизнью.

– Отчего ты, мудрая, не выходишь замуж? – спросила старшая.

– Я боюсь ночевать с кем-то в одной постели. Слишком крепко сплю после снотворного, – ответила младшая.

– Ну и что?

– А вдруг он захочет меня убить… ну просто ему приснится что-нибудь страшное, а я крепко сплю.

Рая хотела возразить, дескать, Ада сама психопатка и на других наговаривает, но, вспомнив свой поступок, промолчала.

– Да и за себя не поручусь, если муж крепко спит, – добавила Ада.

– Скажи, а мы сейчас не во сне? – спросила старшая с надеждой.

– Во сне, – кивнула младшая, – только в очень прочном. Пробуждение смерти подобно.

– Ты не знаешь, зачем я это сделала? – спросила старшая, превозмогая муку.

– Что ты сделала? Объясни, наконец! – надсадно воскликнула Ада.

– Мне показалось, что ему плохо. Мне захотелось его лечить. Захотелось так остро, как влюблённому целоваться. Мне захотелось… не могу объяснить, – старшая сокрушённо сдалась, не найдя слов.

– Тебе захотелось вторгнуться в него, повлиять на него, да? Он слишком спокойно без тебя обходился, да? Думал, дышал… словно тебя нет. А тут ты со шприцем, который вводит напоминание о тебе в самую глубь его вен.

Старшая посмотрела на младшую проснувшимися глазами, раскрыла рот, но зажала его ладонями; Аде показалось, что Раю тошнит, но та зажимала в себе ужас и отвращение. Рая просеменила к себе.

«Зачем она опять дверь заперла на ключ?» – подумала Ада, затем обратилась к виски и чтению.

«Тленин, Трупская, Троцкий, Джугашвили (он же Сталин, он же Рябой и, вероятно, Чичваридзе), Бухарин, Рыков… легион разномастных потомков Чичикова расположился в кабинетах власти. Не всё проходило гладко, так Джугашвили и Троцкий поругались насмерть именно потому, что были братьями. Управлять страной они принялись по-своему – силой гипноза. Объявили базисом материю, чтобы массы не обращали внимания на магию заклинаний. Параллельно исполнялось неслыханное дело – убийство души в человеке, ибо душа мешала их замыслу о безраздельной власти. Гоголь пророчески назвал свою поэму о грядущей России «Мёртвые души», но вовремя никто не содрогнулся; подумали, что это смешно, и посмеялись. А Чичиков покатил на своей тройке в будущее. Душу изгоняли посредством торжественной процедуры отречения, что происходило публично на собраниях. Готовый отдать свою душу должен был вслух произнести «Заместо души и веры я выбираю партию Тленина (он же Кара-Корзинкин-улы) на веки веков».