Кит Роберт Андреасси ДеКандидо - Сверхъестественное. Сердце Дракона. Неблагое дело. Война сынов

Несколько секунд никто не отвечал. Музыканту все это начало надоедать. Он уже собирался уйти, вернуться к себе в берлогу, а там уж придумать, что сказать Альберту, но дверь вдруг со скрипом приоткрылась. Скрип был такой пронзительный, что Музыкант даже поморщился.

– Здорово, приятель, – запинаясь, сказал он. – Я от Подсолнушка.

– Так это ты – Музыкант? – раздался голос, похожий на звук мнущейся бумаги.

– Он самый. Мне нужна часть заклинания.

– Понимаешь ли ты, что то, что я тебе дам, это лишь фрагмент целого?

– Слушай, чувак, университетов я не кончал, но что такое фрагмент, я знаю, сечешь? Я за ним и пришел, ясно?

Наступило короткое молчание.

– Ладно, жди здесь. – Снова как будто зашелестела бумага, и дверь со стуком захлопнулась так, что у Музыканта даже волосы на бороде зашевелились.

– Мог бы и в дом пригласить, – проворчал Музыкант, снова потирая руки. – Надо было с Альберта аванс стрясти.

Сколько времени прошло, он сказать бы не смог – Музыкант часов не носил, и это была еще одна причина, по которой его карьера настройщика не задалась, – но в конце концов зеленая дверь снова отворилась все с тем же отвратительным скрипом.

На сей раз она открылась шире, и Музыкант увидел чувака. Кожа у него была морщинистой, как у старого слона, а на почти лысой голове лишь кое-где виднелись островки тонких белых волос. Просвечивавшая сквозь них кожа вся была в темно-коричневых пятнах.

На стене висели концертные афиши, и Музыканта это удивило. Он бы никогда не подумал, что такому чуваку может нравиться хорошая музыка, но факт налицо – вот она, афиша «Мертвецов», выступавших в Филморе то ли в феврале, то ли в марте.

Вот только в каком году – в нынешнем или в прошлом? С датами у него всегда было неважно.

Шишковатая рука протянула ему клочок бумаги, такой же мятый, как и голос старика.

– Будь с этим поосторожнее, – прошелестел он. – Эта штука может вызвать духов из самых глубин ада.

– Ну да, ну да, – Музыкант взял клочок бумаги и осмотрел его. То, что на нем было написано, показалось ему полной бессмыслицей. Языков он, кроме английского и испанского, не знал, а это, вроде, ни тот, ни другой. Пожав плечами, он сунул бумажку в задний карман штанов.

– Спасибо, дружище. Слушай, ты что, был на том концерте «Мертвецов» в Филморе?.. Потому что, видишь ли…

Дверь захлопнулась.

– Похоже, не был. – Он повернулся и пошел вниз по лестнице, чувствуя, как с каждым шагом растет желание побыстрее свалить от этого мрачного особняка.

Музыкант старался идти так быстро, как только могли двигаться ноги, которые несли его назад, в Гуэрро. Там Музыкант чувствовал себя как дома. Там люди были как люди, и никто к нему не приглядывался. А главное, там не было противных стариканов с жуткими голосами и обрывками заклинаний.

Наконец он вернулся домой.

Разумеется, у самого Музыканта никакого дома не было. А эта берлога принадлежала его приятелю Фредди, который в августе уехал на восток, в Вудсток, а потом решил остаться в Нью-Йорке и стать знаменитым исполнителем народной музыки. Последнее, что Музыкант слышал о Фредди, – тот вроде бы получил ангажемент на известной площадке в Гринвич-виллидж. Там много кто дебютировал – Боб Дилан, Арло Гатри, Джуди Коллинз, Док Уортсон, вот Фредди и решил: раз у них получилось, то почему бы и ему не попробовать.

Конечно, Фредди даже настроить гитару толком не умел, и особых надежд Музыкант на него не возлагал. Но покуда Фредди гоняется за своей мечтой, Музыканту есть где преклонить голову, и только это имеет значение.

Еще он надеялся, что Фредди все равно, что стало с этой его чудесной кружкой. Он говорил, что сокращает потребление кофеина, так что, скорее всего, просто ничего не заметит.

Музыкант поднялся на три пролета скрипучей лестницы, нашарил в кармане брюк ключи от квартиры. Договор аренды был очень выгодный – деньги за жилье Фредди с него не брал, только просил кормить Виолу Ли, его кошку, а этого вот уже несколько недель можно было не делать.

Музыкант потянулся к ручке двери. И тут дверь отворилась сама.

– Ни хрена себе! – выругался Музыкант. По спине у него пробежал холодок, но он тут же взял себя в руки. – Наверное, забыл запереть.

И не в первый раз, это уж точно. Это, кстати, и было одной из причин, почему ему не приходилось больше беспокоиться о Виоле Ли.

Войдя внутрь, он услышал доносящиеся из его – ладно, не его, а Фредди – проигрывателя звуки одной из песен «Лед Зеппелин». Тут-то Музыкант понял, что что-то не так. Во-первых, он ненавидел «Лед Зеппелин». Во-вторых, его не было дома уже два часа. И если бы он оставил проигрыватель включенным, игла давно бы соскочила с пластинки.