Роман Арефкин - Зеркала и лабиринты

Сайфер догадывался, что готовилось свершиться, он почувствовал предательскую слабость в ногах, предпочтя остаться на своём месте.

Раздался хлопок выстрела пистолета, стоны раненого стихли в сию же секунду.

Женщина уткнулась в плечё мужчины с суровым, непроницаемым выражением лица, и разрыдалась.

Только сейчас, когда ему представилась возможность осмотреться, Митчелл заметил висевшую на стене, под потолком, мутную фотографию. Качество снимка было плохим, но именно такие фото могли себе позволить небогатые люди в этих краях. На снимке была девочка, лет десяти-одиннадцати. Она была одета в лёгкое, летнее платье и стояла где-то на поле, за её спиной и под ногами колыхались травы. Девочка опиралась на костыль, удерживая в руках полевой цветок, у неё не было одной ноги.

– Митчелл! – раздался голос мужчины-помощника комиссара – Вставай давай, пора возвращаться.

В мыслях лейтенант прогонял предстоявшую ему пережить сцену – его собственную казнь, которая, как бы он себе её не обрисовывал в попытках рационализировать – продолжала вселять в него тупой, природный, инстинктивный страх.

Выйдя наружу, Сайфер увидел лежащий около дома труп. Солдаты предусмотрительно накрыли голову трупа какими-то тряпками. И хотя убитый не имел много сходств с самим Митчеллом, лейтенант без особого труда представил, как через несколько часов его собственное тело будет сложено подобным манером, дабы не оскорблять своим видом тех, кому ещё нужно было жить.

Неотвратимость собственной судьбы, как никогда ранее, ощущалась комом в горле.

– Это было лучшим, что мы могли для него сделать. – сказал помощник комиссара, хотя никто его и не спрашивал – Он бы отмучался ещё не весть сколько. Терпеть это не могу.

Сайфер воспользовался возможностью, никто не подгонял его сзади, и взглянул на странное здание напротив.

– Завтра, согласно приказа вашего комиссара, я «отмучаюсь». – заметил лейтенант, продолжая смотреть на странную, выцветшую дверь.

Даже с того расстояния, на котором он находился от неё, Митчелл угадывал увиденную ранее табличку с надписью «ביבליאָטעק»

В какой-то момент, помощник комиссара уловил взгляд пленного и посмотрел в том же направлении. Для него это здание не представляло ни малейшего интереса.

– Знаешь, что там находится? – спросил мужчина.

Сайфер отрицательно покачал головой.

Помощник комиссара вновь посмотрел на дверь. Затем он пересёк узкую улицу и оказался возле входа в таинственный дом. Повинуясь скорее интуиции, Сайфер последовал за мужчиной. Странно, но никто из солдат не попытался остановить пленника или хотя бы окликнуть его.

– Здесь что-то написано. – помощник комиссара попытался разобрать вырезанные на табличке символы – Похоже на эту жидовскую письменность. Ну точно! Она!

Повернувшись к одному из вооружённых карабином солдат, мужчина сказал:

– Саня, есть у нас здесь жидовствующие, из местных?

Солдат что-то отвечал, после чего мужчина начал что-то ему объяснять. В этот самый момент, могло показаться, что Сайфер Митчелл остался один в целой вселенной и ничьё внимание больше не приковывалось к нему. Столь странное чувство напомнило ему порыв освежающего, весеннего ветерка, привкус пьянящей надежды, столь неуместной при данных обстоятельствах.

Лейтенант прикоснулся к двери, позволив себе, вопреки здравому смыслу, надавить на шершавую, выцветшую поверхность. Без единого скрипа дверь пришла в движение, отойдя внутрь, приглашая Сайфера войти. За дверью царила кромешная тьма, как если бы дверной порог разграничивал земное, и космическое пространство. Наблюдая бесконечную, неопределённую никакими физическими границами, пустоту, Митчелл испытал нерешительность, и даже страх, но позади него, за спиной, продолжал облизываться «демон отчаянья» В следующую секунду Сайфер Митчелл волевым усилием заставил себя буквально перелететь порог и погрузиться туда, где, как ему казалось, его ожидало пугающее и спасительное «ничто»

Часть 5

Вавилонская библиотека

Это не было падением в пустоту. Сайфер Митчелл не терял опоры под ногами, и когда деликатный свет множества шарообразных светильников пролился на него, его глаза без труда адоптировались. Позади он не слышал ни окликов, ни шагов своих конвоиров, а это означало, что солдаты не спешили его преследовать. Перед ним стоял роскошный стол из красного дерева, на резных, фигурных ножках. За столом сидел человека, одетый в простой, шерстяной костюм западного образца. Из разреза пиджака просматривалась белая, льняная рубашка, галстука мужчина не носил.