Кае де Клиари - Шесть зарядов

..................................................

– Замри, сынок, не двигайся!

Моя рука, скользнувшая под мышку, где помещался «ремингтон» 44-го калибра, остановилась на полпути. Непросто было побороть искушение продолжить движение кисти, выхватить револьвер, одновременно падая и перекатываясь через плечо, чтобы выстрел моего противника пришёлся в пол, а мой ответный – ему в живот. Если бы он стоял хотя бы в двух-трёх шагах от меня, я бы так и сделал, но холодное дуло щекотало мой затылок, и уйти от пули, выпущенной в упор, никак не удастся. Я даже не успею взяться за рукоятку своего револьвера…

– Опусти руку, Дикки. Вот так! А теперь повернись, только медленно.

Я подчинился, хоть, стоя на одном колене, проделать это, было неловко. Теперь гранёное дуло очутилось в нескольких дюймах от моей переносицы. Ага, узнаю пушку – пистолет «вулканик», штука громоздкая, ненадёжная и значительно уступающая в силе современным револьверам. Но с такого расстояния этот монстр гарантированно снесёт мне череп.

Эх, как славно было бы ударом снизу выбить оружие из руки противника или перехватить эту руку, выкрутить и выдернуть из плеча, используя вес собственного тела. Но я слишком хорошо знаю владельца старого пистолета, чтобы пытаться сделать такую глупость.

– Здравствуйте, шериф!

– И тебе не хворать, Дикки.

Даже если джентльмены держат друг друга на мушке, это не даёт им повода быть невежливыми. В этом наши взгляды с шерифом Доджсоном сходятся. В остальном мы различны, и прежде всего это касается вопросов о неприкосновенности частной и личной собственности. Шериф считает этот принцип чем-то вроде священного постулата, я же уверен в его относительности. Иными словами, я придерживаюсь того мнения, что человек достоин владеть тем, что он способен удержать. Неважно о чём идёт речь – деньги, имущество, лошади или женщины. Пока вы в состоянии обеспечить всему этому сокровищу достойные условия и защиту, оно ваше целиком и полностью, а если нет, то не обижайтесь, что ваше достояние кто-то присвоил, ведь вместе с приобретением новый хозяин берёт на себя ответственность за имущество.

– Будь добр – не дёргайся!

Ах, что вы, шериф! Когда это я дёргался, попадая в ваши руки? Я полностью доверяю вам и стою смирно, как послушный мул у хорошего хозяина. А вот когда вы отведёте меня в «стойло», тут я никак не могу обещать, не дёргаться!

Рука шерифа с пистолетом опустилась к моему паху (что за фамильярности!), в то время как другая рука бесцеремонно сунулась мне под мышку и вытащила «ремингтон» из кобуры. Нда, чего бы я там ни говорил только что, а в такие моменты чувствуешь себя так же, как если бы кто-то у тебя на глазах лапал твою девушку. Даже если этот «кто-то» твой старый знакомый, почти что друг. Оружие, это предмет особый, можно сказать – интимный. Расставаясь с ним, теряешь частичку души…

– Присядь туда, парень.

Вот же раскомандовался старый пень! Ладно, присяду – в ногах правды нет. В том месте, на которое я опираюсь, сидя, её ничуть не больше, однако почему бы не устроиться с удобством? А ведь шериф неспроста указал мне на стул в дальнем углу, далеко от окна и двери. Не стоит даже пытаться выскочить из комнаты – не успею. Придётся сидеть смирно. Вот только не понимаю, зачем всё это? Вроде бы я не нуждаюсь в отдыхе, а «сидеть», так или иначе, придётся ещё длительное время, пока не найду лазейку, чтобы дать тягу.

Между тем, старина Доджсон сунул мой револьвер в широкий карман своей куртки, взял со стола кофейник с остывшим напитком и принялся заливать пороховую дорожку, которую я так тщательно насыпал. Пройдясь по всей длине, он выплеснул остатки кофе в бочонок с порохом, который я привязал к сейфу, ввиду отсутствия динамитных шашек.

Я подавил невольный вздох. Неприятно видеть, как уничтожается дело рук твоих, пускай и незавершённое. Скорее бы он закончил эту канитель и отвёл меня в камеру, где я мог бы выспаться и хорошенько обдумать план побега. Но оказалось, что это ещё не всё.

Закончив своё чёрное дело (и зачем было портить хороший порох?), шериф Доджсон взял себе стул, поставил его напротив моего и уселся на него верхом. (Сколько его знаю, всегда так садится – неисправимый кавалерист!)

– Вот что, Дикки, – заговорил он после минутного молчания, – у меня для тебя плохие новости. Ты слышал про нового судью нашего округа? Так вот – он сторонник самых жёстких мер борьбы с такими ребятами, как ты. Старина Смит отправил бы тебя на пару лет в санаторий, где полосатые пижамы и решётки на окнах, но его честь мистер Гурве (вот же уродливая фамилия!) не признаёт иного метода исправления, кроме виселицы. Я слышал, что он повесил парня, который был на пять лет младше тебя, за кражу курицы.