Джей Эм - Ад Лабрисфорта

– Мы давно не виделись, Уэс, – сказал Джим, отхлебнув большой глоток из запотевшего высокого стакана. – Но если дело и вправду серьёзное – давай сразу к нему.

– Это насчёт Лабрисфортской тюрьмы.

Услышав эти слова, Джим ощутил, как непроизвольно напряглись все его мускулы.

– Если ты опять за старое, – голос Арнона прозвучал довольно резко, – если опять начнёшь упрекать, что я ничего не сделал для Гэба, я лучше пойду.

– Нет, слушай, это в прошлом. Я ведь уже извинился, Джим. А тогда ляпнул сгоряча…

– Нет, не сгоряча. Это Гэб прожужжал тебе все уши. Он уже давно стал видеть во мне врага. Потому что я вовремя сумел выбраться из дерьма, а он нет. Ты тоже сумел – но к тебе у него другое отношение. Я белый, да к тому же полицейская ищейка. Не хочу больше слышать о той истории, Уэс. Лучше нам на этом и попрощаться.

Джим начал вставать из-за стола, но рука Уэсли легла на его запястье.

– Сядь, Джим. Пожалуйста. Я не собирался вспоминать старое. Мне нужна твоя помощь.

Помедлив, Джим опустился обратно на стул.

– Ладно. Извини.

– Проехали. Бывает.

– Так о чём речь?

– Мне надо попасть в Лабрисфорт.

От неожиданности Арнон даже не сразу отреагировал – секунду-другую просто непонимающе смотрел на Уэсли. А потом произнёс примерно те слова, которых Флэш ждал от него:

– Уэс, ты последние мозги растерял? Устроить побег Уинслейту – невыполнимая задача. Оттуда никто никогда не убегал.

– Я и не собираюсь устраивать побег. Потому хотя бы, что, думаю, Гэба нет в живых. Я должен оказаться там как заключённый. – Уэсли сделал паузу, но Джим промолчал. – За хулиганство в пьяном виде туда не сажают. А становиться серийным маньяком я не собираюсь.

– И что дальше? – ледяным тоном осведомился Арнон.

– Сколько человек из Сэдэн-сити на твоей памяти были осуждены на заключение в Лабрисфорте?

– Один. – Джим ответил с заметной неохотой.

– Правильно. Значит, я должен стать обвиняемым по делу Уинслейта.

– Вторым?

– Там всё слишком неясно, Джим. Может, вообще всё притянуто за уши. Бывает же, что выясняются новые факты – тут полно всяких вариантов…

– Дело Уинслейта сдано в архив, – отрезал Арнон. – А ты несёшь бред. – Он с трудом старался не сорваться на крик. – Если хочешь покончить самоубийством – выбери способ попроще. Как тебе в голову могло прийти добровольно сесть в тюрьму? В эту тюрьму?

Усилием воли Джим заставил себя разжать пальцы, с силой стискивавшие верхний край стакана. Пожалуй, так можно раздавить его и порезаться. Из колонок доносилась жизнерадостная музыка, за соседним столиком кто-то весело смеялся. Слух Джима едва улавливал эти звуки, настолько они казались неуместными – будто голоса какого-то другого, нездешнего мира.

– Я много размышлял о Лабрисфорте после того, как туда попал Гэб. – Уэсли говорил негромко и спокойно. – И знаешь, что я понял? Это впервые в жизни. Впервые я задумался о том, что совсем рядом находится это странное место, эта тюрьма, про которую всем известно одно: она живёт по каким-то своим особенным законам. Все знают, и все давно стали воспринимать это как часть обычной повседневной жизни. Тебя это не удивляет?

– А почему должно удивлять? Заключённые оттуда не выходят, туда привозят только смертников и пожизненников. Посещения не разрешаются. А тем, кто там работает, наверняка запрещено трепать языком.

– Тебе не кажется, Джим, что людям стоило бы побольше знать о Лабрисфорте?

– Зачем?

«Затем, что вокруг этого места тьма, непроглядная тьма, – подумал Уэсли. – И, может, это помогло бы её немного рассеять».

– Лабрисфорт не значится в списках исправительных учреждений. Официально его как будто и не существует. Но мы-то в курсе, что он существует, правда? Всё это попахивает нарушением прав человека.

– Слушай, Уэс, если начистоту, ты не думаешь, что права некоторых людей стоит нарушать? Тех, например, кто сам нарушил чьи-то права, и сильно нарушил, а? Ты верно заметил: в Лабрисфорт попадают не за хулиганство в пьяном виде.

– Не всё так просто, Джим. В виновности Гэба я всегда сомневался… И потом, если бы пострадала обычная девушка, его, скорее всего, отправили бы не в эту тюрьму.

– Вот и все твои «права человека», – язвительно заметил Арнон. – Ты просто не оставляешь надежды помочь Уинслейту.

– Я же сказал, Джим, Гэбу уже не поможешь.

– Откуда ты можешь это знать?

– Не важно. Предчувствие.

Арнон скептически покачал головой, давая понять, что такое объяснение его не устраивает. И не только оно, а вообще вся эта история.