Илья Уверский - Раздвоение. Учебник для начинающих пророков

– Я ничего не хочу сказать, нужно смотреть его воспоминания. Только помните, что речь шла о чаше дружбы, чаше с ядом для двоих, как в Ромео и Джульете. Просто Моцарт ее выпил один, всю. Вот одно из его произведений. Хотя давайте посмотрим.

Вторая встреча чере пару дней.

Открывает воспонимания Вольфа Эрлиха «Право на песнь», «Притча о цилиндрах»). Зачитывает.

«– Так-с… Хочешь притчу послушать?

– Сам сочинил?

– Ума хватит. Так вот! Жили-были два друга. Один был талантливый, а другой – нет. Один писал стихи, а другой – (непечатное). Теперь скажи сам, можно их на одну доску ставить? Нет! Отсюда мораль: не гляди на цилиндр, а гляди под цилиндр!

Он закладывает левую руку за голову и читает:

Я ношу цилиндр не для женщин, В глупой страсти сердце жить не в силе. В нем удобней, грусть свою уменьшив, Золото овса давать кобыле.

– Хотел бы я знать, хорошие это стихи или плохие?».

– Или давайте очерк «Стихи» оттуда же посмотрим. Или «Закат». Все как у Булгакова.

– А что Вы думаете по поводу головы волка на последнем стихотворении Есенина?

– Помните казнь в фильме «Мастер и Маргарита», где лучший ученик Иешуа Левий Матвей (его играл актер, сыгравший роль Вольфа Мессинга) наблюдает за повешенным на столбе Сергеем Безруковым и что-то там пишет? Кто срезал веревки, тот и подвесил? Он пишет «смерти нет» – словами доктора Живаго. А потом их же – исковерканные слова Иоанна Богослова, – передает на листочке Пилату:

Теперь же давайте сравним Живаго и Эрлиха.

Это из Доктора Живаго.

«Смерти нет. Смерть не по нашей части. А вот вы сказали талант, это другое дело, это наше, это открыто нам. А талант – в высшем широчайшем понятии есть дар жизни.

Смерти не будет, говорит Иоанн Богослов, и вы послушайте простоту его аргументации. Смерти не будет, потому что прежнее прошло. Это почти как: СМЕРТИ НЕ БУДЕТ, ПОТОМУ ЧТО ЭТО УЖЕ ВИДАЛИ, ЭТО СТАРО и НАДОЕЛО, а теперь ТРЕБУЕТСЯ НОВОЕ, а новое есть жизнь вечная».

А это самое последнее стихотворение якобы Есенина, написанное кровью.

«По совести, я должен поговорить сейчас с тем, о ком я пишу. Вернее, я должен попросить у него прощения.

Но не за то, что я, числясь его другом, как у нас любят говорить, – не сумел уберечь его. Оберегать поэта так же легко, а главное так же умно, как оберегать солдата или пожарного.

И даже не за то, что до сего времени я ничего не сделал, чтобы память о нем была достойнее его и чище, нежели ныне. Он оставил после себя стихов все-таки больше, чем друзей, и в этом его благо.

Нет, я хочу попросить у него прощения за то, что я, следуя примеру старейших, но не честнейших, пишу о нем сейчас такую книгу.

Я хочу, чтобы он простил мне то, что я продолжаю подавать руки при встречах по крайней мере двоим из его друзей-поэтов. Это значит, что во мне недостаточно чувство его и своей чести.

И наконец пусть он простит мне наибольшую мою вину перед ним, ТУ, КОТОРУЮ ОН НЕ ЗНАЛ, А Я – ЗНАЮ».

Урок литературы, старшие классы.

– Здравствуйте всем. Сегодня 30 декабря и наша сегодняшняя тема – революция. Я хотела бы открыть пару вещей, которые, возможно, будут вам интересны. Что такое знамение времени? Кто-нибудь знает?

– Это то, что предвещает большие перемены.

– Все верно. Греки знали супружескую пару верховных богов, которая управляла этим процессом. Их звали Хронос и Рея. Хронос, он же Сатурн – это Время. У него есть серп. Все видели планету Сатурн?

– Да, я видел в телескоп. Когда он поворачивается под некоторыми углами, этот серп хорошо виден.

– Все верно, молодец. Сколько у него регулярных, вращающихся с фиксированной периодичностью спутников? …Никто не знает? Хорошо, я отвечу. Их 24. Ровно столько, сколько часов в сутках.

– Не может быть, я думал, у него больше спутников…

– Теперь. Сколько секунд в минуте? И сколько минут в часе?

– 60.

– Верно. Проще говоря, 6 десятков. Но согласитесь, что 60-угольник нарисовать на Сатурне было бы сложно. Поэтому вы же не обидитесь, если прямо сверху там окажется просто странный Шестиугольник с небольшой подсветкой? Тем более, что в наше время геологи предпочитают применять датирование по углероду, это такой атом-шестиугольник.

– Нет, мы не обидимся.