Евгений Пышкин - Разбудить цербера

– Стоит проверить. Оставайтесь здесь. – Даниель ловко поднялся по скобам, исчезнув в темноте шахты. – Не хочу вас пугать, но дверь поддается, значит, давлением воды ее не держит.

Прозвучал грохот – Даниель откинул крышку люка. Сверху полился яркий свет и, как показалось, поток теплого воздуха заполнил проход. Люди насторожились: теплый воздух нагнетался из помещения сверху. Они решили двигаться дальше.

Поднявшись, ныряльщики очутились в странном помещении, хотя язык не поворачивался назвать окружающий интерьер таким безликим словом. Скорей уж, императорский зал. Роскошь его одновременно очаровывала и пугала. Блеск золота и серебра угнетал. Красные и черные цвета в убранстве преобладали. Люди так и не смогли понять, откуда вообще взялся зал. По их расчетам, да и приборы показывали, они должны оказаться в океане, но, может, ошибка?

Мозаичный пол изображал морских чудовищ и сражающихся с ними воинов, закованных в золотые доспехи и вооруженных мечами, копьями и луками. Окон в зале не было, но потолок, светящийся молочно-белым, вполне побеждал мрачность и торжественность.

– Этого быть не может! – произнес Даниель. – Точно. – Он глянул на запястье. – Глубиномер показывает, что мы должны оказаться в океане.

– В каком океане? – раскатисто прозвучал женский голос. Он был низким, грудным и в нем одновременно присутствовали ноты тепла и ледяного презрения.

Ныряльщики обернулись на звук.

– О чем вы говорите? И кто вы? – Тот же женский голос. – И откуда вы знаете наш язык?

Женщина в золотисто-алом наряде подошла к людям и окинула их холодным взглядом.

– Мы ныряльщики, – осторожно ответил Даниель.

Женщина перевела взгляд на говорившего. Водянистые, почти бесцветные глаза, словно две мертвые рыбы, застыли перед Даниелем. Головной убор незнакомки, отдаленно напоминающий гребень морского чудовища, чуть качнулся. Взгляд женщины ожил. Искра любопытства и недоумения мелькнула в зрачках.

– Ныряльщики? За жемчугом? – уточнила она.

– Нет. – Даниель замолчал, но собравшись с мыслями, рассказал, что с ними случилось.

– Ты что-то путаешь, чужеземец. На ныряльщиков вы не похожи. Мы не можем сейчас находиться под дном океана. Это чушь, ибо это Бермудская империя. Самая величайшая империя из ныне существующих империй. Она вечна, и не может уйти на дно океана, или погибнуть. – Женщина прищурилась. – Стража!

– Погодите! Стойте! – испугался Даниель.

– Я вижу, ты старший. Так вот, что я тебе скажу. Мы ведем войну с Атлантической империей, а вы их шпионы.

– Нет.

– Не смей перебивать царицу Бермудской империи! Вы – шпионы.

– Но мы не похожи на атлантов, – нашелся Даниель.

– Да? – Царица презрительно фыркнула. – У атлантов в наемниках много чужеземцев, так что цвет кожи и необычность одежды меня не собьет с толку.

Появились стражники – пять крепких высоких мужчин, вооруженных алебардами. К поясам воинов были пристегнуты короткие мечи. Один из солдат мрачно осмотрел шпионов и крикнул:

– Руки вперед выставить! – И связал туго запястья пленникам. – А теперь шевелитесь, ублюдки! Вперед, и не думайте сбежать!

– Что происходит? Даниель, это похоже на дурной сон, – прошептал Максим.

– Я вам пошепчусь, уроды! – гаркнул солдат и ткнул тупым концом древка пленника в спину.

«Действительно, кошмар продолжается, а ты не можешь его остановить, не можешь проснуться», – обреченно подумал Максим. Он почувствовал, как его голова готова была расколоться. То ли невидимый железный обруч сдавил ее, то ли сила изнутри старалась разорвать череп. «Давление, – решил Максим, – мы же на глубине находимся». И тут липким ужасом, будто пиявка, присосалась мысль: может, ничего этого нет, может, мы сейчас лежим на дне океана без сознания, прикованные давлением воды, и скоро закончился воздух, а царица Бермудской империи – агония умирающего мозга?

– Шевели ногами! – крикнул стражник, выведя из задумчивости Максима.

Людей провели сумрачными коридорами. Огней не было. Камень стен сам светился бирюзовым светом.

Пленников провели вниз. Стало темнее. Только пляшущий огонь факелов осветил щербатые ступени. Дальше еще один коридор, идущий вдоль стальных решеток. Максим разглядел внимательные и уставшие глаза узников. Они с обреченностью во взгляде провожали новых пленников. Никто не стонал. Нависла тишина – ожидание скорой смерти. И не скажешь, что в темницах томятся живые люди. Всего лишь бесчувственные физические оболочки прилипли к прутьям. Не люди, а тени людей. Максиму это напомнило коллекцию энтомолога. За тонким стеклом – распятые тельца насекомых, но вместо стекла здесь решетки, а вместо насекомых – люди.