Ганс Эверс - Избранные произведения в 2-х томах. Том II. Подменыш (роман). Духовидец (из воспоминаний графа фон О***)

У кузена иначе! Все для него было игрушкой, к которой он относился серьёзно, лишь пока её мастерил. Затем, когда она была готова, он терял к ней всякий интерес, бросал или оставлял, где лежала. И Эндри думала: «У него есть что-то, чего нет у меня. Это потому, что я – женщина, вот в чем суть!»

Синело небо, и синел бесконечный океан. Прекрасное судно несло её в будущее. Там у неё вырастут крылья!

* * *

Она сошла на берег в Плимуте, проехала через. Англию, на пару дней остановилась в Лондоне в «Савойе». Её сразу узнали, но никто не задал ей ни одного вопроса. Оттуда она поехала в Амстердам, затем – в Клёве. У неё было чувство, что она должна попрощаться со всем, лежавшим позади. Она наняла автомобиль и медленно ехала по шоссе, ведущему к Войланду. Вышла, пошла пешком к знакомому холму. Но за два десятилетия деревья разрослись: замок отсюда уже не был виден. Тогда она пошла лесом. Точно вчера здесь гуляла – такой знакомой показалась ей дорога.

Навстречу, прямо через луга, ехал рысью какой-то всадник. Она быстро спряталась за ствол дуба. Кто бы это мог быть? Капитан фрегата, нынешний хозяин Войланда?

Послышался громкий зов. Всадник придержал свою лошадь, остановился и стал ждать. Из ольхового болота появился другой всадник и помчался лёгким галопом с соколом в руке. Эндри услышала его весёлый смех: это был Ян – Ян в Войланде!

Дальше она не пошла. Не увидела ни парка, ни замкового рва, ни моста с бронзовыми оленями. Она повернула обратно на шоссе, нашла свой автомобиль и уехала.

Эндри Войланд написала кузену, что она в Европе и хотела бы его видеть. Получила телеграмму, откладывающую свидание, сначала из Вены, потом ещё одну – из Праги. После этого. Ян написал, что ждёт её в Мюнхене. Однако на вокзале её встретил не Ян, а Брискоу. Он доставил её в отель. Эндри мало с ним говорила, так как была в дороге всю ночь, почти не спала и чувствовала себя усталой и расслабленной. Она прилегла и проспала часа два. Потом встала, позавтракала и велела передать мистеру Брискоу, что лишь вечером сможет с ним поговорить. Взяла экипаж, поехала в Нимфенбург, прошлась по парку. По возвращении она чувствовала себя очень освежённой. Медленно и старательно совершала свой туалет. Когда пришёл бой с сообщением, что внизу её ожидают господа, приказала, чтобы её не беспокоили.

Затем снова постучали. В комнату вошёл Ян.

– Приблудная Птичка, – воскликнул он, – что с тобой? Ты, значит, не больна? Ты заставила нас ждать целый день – меня и твоего американского жениха.

– Жениха? – спросила она.

– Ну, конечно, – усмехнулся он. – Ты же отлично знаешь – к чему эти секреты? Впрочем, ты должна была бы мне сказать это ещё в Нью-Йорке. Тогда я избавился бы от этой гонки по Европе. С двадцатью врачами я вёл переговоры и не знал, что все из-за тебя. Только теперь Брискоу мне разъяснил.

Она, не отвечая, полировала ногти. Он продолжал:

– Жаль, на самом деле, жаль! Я потратил много труда и охотно посмотрел бы, что выйдет. Конечно, так для тебя удобнее… Но скажи, Эндри, что ты рассказала Брискоу обо мне?

Она взглянула на него и ответила:

– Я сказала ему, что однажды была твоей любовницей.

Он прищёлкнул языком и покрутил головой. Она хорошо видела, что это неприятно его задело.

– Н… да… – сказал он медленно. – необходимости в этом не было. Зачем всегда говорить правду?

– Тебе так неприятна эта правда? – спросила она.

– Нет, нет! – воскликнул он с горячностью. – Но это других не касается. А кроме того… У меня ощущение, будто я в чем-то перед тобой виноват. Ты ведь это знаешь.

– Да, это я знаю, – ответила Эндри.

– Вот видишь. Об этом не очень приятно вспоминать.

Он провёл рукой по лбу, точно хотел стереть какие-то мысли. Вынул свой бумажник, открыл его и выложил на туалетный столик чек.

– Это я сегодня заработал, – продолжал он со смехом. – Брискоу воображает, что у меня есть на тебя притязания. Я пытался его разубедить – тщетно! Он настоял на том, чтобы выкупить тебя у меня. В конце концов я взял у него этот чек. Бог знает, на какую большую сумму. Я и не знал, Приблудная Птичка, сколько ты стоишь! Теперь, если ты выйдешь за Брискоу, тебе едва ли понадобятся эти деньги. Возьми их, однако, я ведь не могу оставить их себе.

Она подняла чек, поиграла им.

– Итак, ты меня продал, Ян? – сказала она медленно.

– Продал! – воскликнул он. – Разве можно продать то, что тебе не принадлежит?

Она минуту помолчала, затем сказала: