Ольга Морозова - Избегающий смерти (сборник)

– Так до завтра развеется, ты что брателло?

– Не развеется. Здесь полная бутылка. Будет разить, как от грузчика. Не стоит.

Аркаша разочарованно протянул:

– Ну, как скажешь… если так, то ладно… тогда спать?

– Да. Я постелю тебе на диване.

– Давай постель, я сам постелю. Не маленький.

Максим достал Аркаше постель и положил на диван.

– До утра!

– Бывай.

Утром, как и было договорено, Аркаша отправился в консерваторию. Он быстро нашёл Германа Францевича. Тот чуть было не уронил очки от удивления.

– Максим? Какими судьбами? Слышал о вашем несчастье… я и сам в шоке… надо же! На пороге признания…

– Я пришёл заниматься, – буркнул Аркаша.

– Заниматься? Но помилуйте… – Герман Францевич осёкся, подозревая очевидно, что его ученик повредился в уме.

– Да, – подтвердил Аркаша, – заниматься! Нужно подготовиться к конкурсу.

– Но как…

– Да так! – Аркаша протянул изумлённому Герману Францевичу свои руки и повертел ими перед его глазами.

На это раз старик уронил очки и чуть не наступил на них. Аркаша любезно поднял их и протянул учителю.

– Чудо. Обыкновенное чудо. Такое, говорят, бывает. Вечером лёг спать, как в яму провалился, а утром проснулся – и вот, пожалуйста! Всё на месте.

Герман Францевич трясущимися руками ощупал пальцы Аркаши.

– Действительно, все целы… а вы… можете поиграть?

– Конечно.

– Пройдите к роялю, если вам нетрудно…

Аркаша подошёл к роялю, снял крышку и опустил пальцы на клавиши. На мгновение задумался и заиграл Штрауса.

Старик слушал его, заворожённый. Когда Аркаша закончил, не удержался и захлопал в ладоши.

– Браво! Браво! Конечно, техника немного хромает, но ваша игра стала… немного иной. Не могу сказать, что хуже, нет, определённо нет. Больше напора, агрессии, я бы сказал, но и больше чувства… вы будто сами в игре. Наверное, пережитое наложило отпечаток.

– Наверное. – Аркаша посмотрел на Германа Францевича. – Ещё поиграть?

– Нет. Хватит. Для моих слабых нервов это слишком. Я должен немного прийти в себя. Приходите завтра, мы будем репетировать. Мне кажется, вам нужен другой репертуар. Я подберу.

Аркаша закрыл крышку рояля и оставил растерянного старика одного. Максиму он доложил, что всё прошло удачно, и Герман клюнул. У Максима улучшилось настроение. Он обнял Аркашу.

– Я рад, что ты у меня есть! Хочу освоить сакс. Поможешь?

– Не вопрос.

С этих пор у братьев началась странная полулегальная жизнь. Они выходили из дома только поодиночке. Строго говоря, Максим практически постоянно сидел дома, дожидаясь, когда вернётся Аркаша. Выходил преимущественно по вечерам, гулял по улицам, заходил в магазины. От успехов Аркаши он пребывал в возбуждённо-приподнятом состоянии. Ему казалось, что это он готовится к конкурсу и это его так хвалит учитель. Параллельно Максим осваивал сакс. Он начал от безделья, но быстро вошёл во вкус. Теперь звуки сакса не казались ему грубыми и визгливыми, напротив, он нашёл в них невиданную ранее глубину и мелодичность. Однажды Аркаша даже похвалил его.

– А ты молоток, брателло! Классно играешь. По-моему, даже лучше, чем я. Прими моё восхищение.

– Принимаю. Я хотел бы услышать твою игру. Не дома, на концерте. Это возможно?

– Не вопрос. Скоро концерт в филармонии, приходи. Билеты свободно, я пока не известен широкой публике… ладно, не парься, я принесу контрамарку! – Аркаша улыбнулся и хлопнул Максима по плечу.

– Я пойду, принеси обязательно, – ответил Максим серьёзно.

Аркаша принёс Максиму контрамарку на одно из самых лучших мест в зале. Максим надел тёмные очки и замотался шарфом. Чтобы совсем обезопаситься, он приобрёл парик и надел его. Поймав своё отражение в зеркале холла, он подумал, что сейчас родная мать вряд ли узнала бы его.

Аркаша вышел из-за кулис, поклонился, сел за рояль и заиграл. Максим замер. «Вот оно! – подумал он. – Вот зачем Бог отрубил ему пальцы… чтобы он нашёл Аркашу и притащил его сюда… он никогда не играл так, даже в свои лучшие времена. И это ему пророчили большое будущее! Да они просто сошли с ума, не иначе. По сравнению с Аркашей он – жалкий ремесленник, ресторанный лабух! Как он мог быть таким самонадеянным?! Почитал себя великим пианистом! Смех, да и только! Аркаша – вот кто великий пианист. Он выиграет конкурс, в этом нет никаких сомнений. Он играет как будто живёт, ни о чём не задумываясь, очень естественно и одновременно страстно. Максим чуть не разрыдался от переизбытка чувств.