Кристина Воронова - Источник неприятностей – 3

– Как же я тебя понимаю! Я полностью солидарен с тобой. Ты ведь не просто скучаешь, а и немного злишься на неё? – голос кота стал мягким, как пушистое банное полотенце.

Ника посмотрела на него мрачно:

– Угу. Только никому про это не говори! Ненавижу демонстрировать свои слабости.

– А зачем что-то говорить? У тебя и так всё на лице написано, – широко улыбнулся кот, хотя глаза его смотрели печально. – Большими красными буквами… С синим оттенком.

– Ага, и в зелёную крапинку, – невесело добавила Ника. – Ладно, давай допьём и закроем эту тему. И вообще, мне пора по делам. Если бы не ты, Зорро, я бы совсем забыла про своё задание! И Леопольд бы на меня обиделся. А может, даже не заметил бы этого. Он ведь тоже страдает. Кажется, в нашем офисе скоро эпидемия начнётся.

Она демонстративно вскочила и помчалась к двери. Баюн только головой покачал, глядя ей вслед. На пороге она резко остановилась, обернувшись.

– Как ты думаешь, она вернётся? – с надеждой спросила ведьма.

Кот опустил голову, затем размеренно покачал ею. Похлопал толстым хвостом себя по худым бокам – они у него всегда оставались худыми, сколько бы он не ел. Молчал он долго, словно навсегда забыл человеческую речь.

– Не знаю, Ника, – наконец отозвался он. – Иногда всем хочется поменять обстановку. Люди куда-то бегут, хотят чего-то нового. Лучшего, – подчеркнул он. – Более свежего. Но не понимают, что убегают от себя. И забывают в спешке самое главное – друзей, как какую-то зубную щётку.

Гигантскийкот и худая женщина, не доходящая ему и до верхних лап,порывисто обнялись, положив головы друг другу на плечи.

– Что это за секс без моего участия? – весёлый голос Эркюля Поттера, белокурого гиганта с необычно бледным лицом и пронзительными фиолетовыми глазами, разорвал атмосферу сгустившейся депрессии.

– Тебя только нам и не хватало, – ворчливо заметил кот. – Вот, полюбуйся, твоя девушка плачет. А я её утешаю.

– Хорошо, а то я уже подумал, что ты мне изменить надумала, – улыбнулся он Нике, обнимая её за талию и притягивая к себе, вжимая в сильный торс.

Он был в джинсах и белой кружевной рубашке. Длинные белые волосы мягко рассыпались по плечам.

На какое-то время она прижалась к высокому мужчине, обнимая в ответ. Затем, тяжело вздохнув, с трудом заставила себя оторваться от него.

– Извини, любимый, у меня внеочередное задание. Я спешу, – она выскользнула из кабинета.

Кот ухмыльнулся:

– Надеюсь, в постели она тебе этого не говорит?

– Нет, просто ей уже двадцать шесть. Магическая цифра. Этот год для неё крайне удачен в смысле любовных отношений. Так что в постели у нас всё в порядке.

***

Эти двое – они пришли по её душу. Она это сразу почувствовала. Что-что, а интуиция у неё была на высочайшем уровне. Иначе она бы здесь просто не выжила. В этом ужасном мире. Рядом с бабушкой-инвалидом, которая, кроме плохонькой, совершенно ужасной гостинки, обладала совершенно паскудным характером.

Ей не хотелось возвращаться домой, хотя она работала на двух работах, чтобы заработать денег. Пенсия целиком уходила на квартирные счета. Часами Света сидела на скамейке возле подъезда, курила и смотрела в одну точку.

Ей часто мерещилась петля… Острый нож или яд.

Жить совершенно не хотелось.

К тому же, она осознавала, что отнюдь не является красавицей. Худая, небольшого росточка с личиком маленькой хрюшки. Жиденькие волосики, короткие, почти мужские пальцы. Ступни ног сорокового размера, напоминающие ласты. Совершенно плоская фигура – типичная доска.

Маленький, заморенный скелетик с громадными ногами.

Она всегда работала уборщицей – она не смогла бы претендовать на какую-то другую работу. Единственное, что она могла делать – только убирать. Стирать, гладить. Мыть посуду. Вытирать пыль. И выслушивать бесконечные, как вселенная, упрёки бабушки. Что она висит у неё на шее. Что она, конечно же, виновата в том, что её родители-алкоголики пропили квартиру и дружно покончили с собой, отравившись угарным газом за день до того, как они должны были освободить уже чужую жилплощадь.

Иногда Светлана жалела, что не осталась тогда ночевать дома, а заночевала у бабушки. Тогда, по крайней мере, у неё была бы хоть слабая надежда на рай – ведь такая смерть не была бы самоубийством. Если бы её убили родители…

В будущем у неё никаких перспектив не было. Разве что умереть.

В мужчин она не верила, к тому же, она мало с кем встречалась. И никогда эти встречи не повторялись дважды.