Алексей Пименов - Карта Дьявола

– Я всё о тебе знаю.

Я немного усмехнулся, дед зазнайка подумал я. Мы выехали на дорогу и поехали по деревне, вернее Геннадий Эдуардович, а я пошёл с ним рядом пешочком. Мы с ним болтали о политике, я ему говорил, что не согласен с политическим строем сегодняшним. Я больше нахваливал Советский строй. Дед говорил, что и при Советском строе жилось не очень. Он сказал, что сейчас больше открытых дверей для молодёжи, чем в Советском Союзе. Я не стал с ним спорить о политике и перевёл тему разговора в другое русло.

– Геннадий Эдуардович? Как вы справляетесь? Сами или у вас есть помощники?

– Ты что, у меня нет никаких помощников, я сам всё сам, у меня комната полностью оборудована под меня.

Мы доехали до конца деревни остановились.

Геннадий Эдуардович сказал:

– Давай покурим.

– Давайте! Сказал я.

– А вы мне не дадите попробовать покурить вашу трубку?

– Нет! Алексей свою трубку я никому не даю курить. А вот у меня есть другая трубка, из небольшого кармана, который находился в подлокотнике кресла – каталки, он достал её.

Она была из белой кости и сероватого наконечника обрамленного серебром, я взял трубку, он достал из пиджака коробочку, в которой находился табак, открыл её.

– Засыпай в трубку и закуривай. Сказал дед.

– Хорошо. Ответил я.

Засыпал табак в трубку и закурил. Тонкий, мягкий, нежный табачок.

– Обалдеть! Отличный табак, где такой покупаете?

– Сам выращиваю.

– Да уж это не сигареты.

– Это точно! Сказал дед.

Несколько минут мы молча курили трубки. Покурив трубки, мы поехали в сторону дома, я протянул трубку деду, он сказал:

– Нет, оставь себе.

– Это дорогая штука. Ответил я.

– Какая разница оставь себе! И протянул коробку с табаком мне. И табак оставь себе у меня много его, а ты такого и не курил никогда.

– Такого табака я никогда и не пробовал. Тихо прошептал я. Спасибо огромное.

– Не за что.

Возвращаясь ближе к дому, дед спросил меня, где я тружусь.

– Пожарным! С гордостью ответил я.

– Молодец.

– А вы, где, если не секрет работали раньше?

– А ты чего меня со счетов списываешь, я и сейчас тружусь.

– О как.

– Ты думаешь если человек в инвалидом кресле, то он уже не может работать?

– Да нет, почему же. Я думал, что вы уже на пенсии.

– Нет, я еще не на пенсии. Я основатель Санкт-Петербургского крематория.

– Круто.

– Нравится тебе твоя работа? Спросил он.

– Да ответил я, очень.

– И мне моя работа нравится.

– В каждой работе есть свои плюсы и минусы, у меня, например, только один минус это зарплата.

– А вот не поверишь, а на моей работе минусов вообще нет.

– Нет, но все же бывают плохие дни на работе, кто-нибудь испортит настроение.

– Нет! Алексей не бывает такого на своей работе.

– Самый большой босс, ты даже не можешь представить насколько я большой босс.

Мы подъезжали к дому.

– Ну, вот мы и у дома. Сказал я.

– Приятно было с тобой пообщаться Алексей.

– Взаимно! Ответил я.

– Давай езжай домой, а после обеда приезжай ко мне мы с тобой покурим, я тебя хочу отблагодарить за твой труд.

– Да не надо мне никаких благодарностей вы и так мне сделали обалденный подарок в виде трубки и табака.

– Нет! Ответил дед. Обязательно приходи ко мне после обеда.

– Хорошо, обязательно приеду. Ответил я и прыгнул в машину.

Отъезжая от дома я посигналил и помахал ему рукой.

Приехав домой, я поставил чайник сел на стул и стал рассматривать курительную трубку. Круто! Шикарная трубка, сказал я. Выйдя на улицу, уселся на скамейку, забил трубку табаком и закурил. В голову лезла мысли о том, как хочет меня отблагодарить дед. Может он мне предложит работу в Питере хорошую, я от кого-то слышал, что в крематории неплохо зарабатывают и туда очень сложно устроиться. Он кстати интересовался, уже моей работой нравится ли мне моя работа. Ой, ладно подумал я затягивать приятным табачным дымом опять мечты. Засвистел чайник, я забежал в дом выключил его и заварил себе чаю. Сделав пару бутербродов с колбасой, сыром и маслом, купленным вчера на заработанные деньги, принялся пить чай. Закончив чаепитие, я разлегся на полу, на мягком пушистом ковре у нас в комнате и задремал. Отдохнув минут 40, я вскочил с ковра, посмотрел на часы. «Надо идти заводить машину», сказал я.

Светило солнце был ясный майский день. Я сел в машину и поехал к деду. Подъехал к дому Татьяны Николаевны, я вышел из машины и пошёл открывать калитку, открыв её, повеял какой то прохладный сквозняк. Я сразу вспомнил один из моментов своей жизни. Мне уже приходилось сталкиваться с таким прохладным сквозняком. Это был не простой холодный сквозняк, а мертвый, он нёс что-то ужасное, страшное, загадочное. Такие же ощущения я испытал один раз на своей работе, когда мы приехали на вызов по поводу того, что человек уже четвертые сутки не открывал дверь в свою квартиру. Моей задача была залезть в квартиру, которая находилась на третьем этаже через форточку. Мы развернули трёх коленную лестницу. Я залез в форточку третьего этажа. Очутился на кухне, зайдя в первую комнату, никого не было, зашёл во вторую комнату, где тоже никого не было, а из третьей комнаты веял тот самый холодный, зловещий сквозняк, дверь была прикрыта. Я сначала побоялся открывать дверь, открыл входную дверь в квартиру. Сестра этого человека, который находился в квартире и полиция еще не поднялись на третий этаж. Я пошёл и открыл дверь в третью комнату, меня обдул холодный сквозняк, я увидел тело сгоревшего человека, он был полностью обгоревший, на нём не было ни волос ничего, кроме золотых часов наручных, они у меня почему-то остались в памяти. Увидев эту картину, я вышел из квартиры. На лестничной площадке мне попалась полиция и сестра потерпевшего, которая смотрела на меня взглядом надежды, но я помотал головой и опустил голову, и пошёл прочь на улицу.