Руслан Лимаренко - Сила прощения. Том 1. Книга 1

– Что, дембель не отгулял еще?

– Да, позавчера только пришел из армии.

– Где служил-то?

– В морпехе на Дальнем Востоке.

– А, сильные войска, – с уважением сказал следователь.

Взяв военный билет, следователь все равно вслух спросил его фамилию, имя, отчество.

– Степанов Дмитрий Михайлович, 1977 года рождения…

Пока Димка, как автомат, называл свои анкетные данные, он думал о своей, горем убитой, маме и своей Свете. Теперь его жизнь поломана, если ему не удастся доказать самооборону. И ему нужен сейчас опытный недорогой адвокат, а таких практически в наше время уже нет.

– Ну, рассказывай, что произошло, – предложил ему следователь, – только не ври.

Димка рассказал о том, как он встретил Светку, с которой дружил до армии, и как сильно они любят друг друга, как хотели пожениться. О том, как наехал Сергей на Свету и угрожал ему. Он рассказал обо всем, ничего не скрывая, за исключением своего визита к Розенштейну.

– Распишись здесь и здесь, – сказал следователь, указывая ручкой место в протоколе допроса подозреваемого.

– Так, все. Теперь, до выяснения всех обстоятельств дела, учитывая, что ты пока еще подозреваемый, и чтобы ты никуда не делся, в качестве меры пресечения я возьму тебя под стражу. Ты хороший парень, но «Dura lex sed lex» – закон суров, но закон, – сказал следователь Кузнецов.

– Если версия самообороны нами подтвердится, то скоро пойдешь домой.

– Виктор Николаевич, сегодня вами был обнаружен труп Розенштейна…

– Да, а откуда ты знаешь? – перебил его Кузнецов.

– Я был тем неизвестным, за кем вы гнались сегодня.

– Так! А чем ты докажешь? Эту новость уже весь город знает.

– А вы спросите в квартире выше этажом, кажется, в 15-ой. Мне мальчик дверь открыл. Ну, а мальчик меня еще за бандита принял, да я ему сказал, что, мол, я артист и внизу кино снимают.

– Оригинальный выход. Действительно, такого в кино еще не показывали, – одновременно удивился и восхитился следователь. – Ну, это мы скоро проверим. Мой сотрудник сейчас там опрос проводит.

Вызвав дежурного, следователь распорядился проводить Димку в камеру предварительного задержания.

– Виктор Николаевич, – обратился к следователю Димка, – можно, я маме позвоню? Она ведь волнуется.

– Валяй, только недолго.

Димка набрал свой номер и услышал в трубке взволнованный голос мамы. Вера Игнатьевна явно уже давно лила слезы, ее голос был тому доказательством.

– Дима, Дима! Это ты? – кричала она в трубку.

– Да, это я, мама. Мама, ты не волнуйся, – старался он говорить кратко, – я сейчас в милиции за драку. Я защищался. Ты же знаешь: сам я на рожон, да и так просто, не лезу.

В ответ он слышал только всхлипывания, которые переросли в плач, и Димка положил трубку.

– Привет, Петров. Новость слышал?

– Какую?

– А Чичена вчера один парень убил.

– Кого, Чичена? – удивился Петров. – Не может быть! Он же бригадир местной группировки.

– Да вот, нашелся и на него «герой». Правда, закон для всех один. Жалко парня, – сказал дежурный отделения милиции.

– Здравствуйте, Виктор Николаевич, – начал с обычных слов свое трудовое утро Петров, – разрешите войти?

– А, это ты, пропащая душа! Ну, входи, входи. Пока тебя не было вчера, один парень, Степанов Дмитрий, убил Чичена, представляешь? Потом сам же вызвал милицию, дождался нас на месте происшествия. Ты удивлен? – Вот, – продолжал следователь, – удивлен и я. Другой в наше время смылся бы сразу, а он нет. Знаешь, я ему верю. Еще он утверждает, что это именно он вчера был в квартире Розенштейна.

– А как он выглядит? Он не светлый, высокий такой, еще у него губа случайно не разбита нижняя?

– Да у него не только губа, но и щека располосована. Что, есть кому этого парня опознать?

– Да, мальчик в квартире №15 вчера мне именно так описал непрошенного гостя. Только со щекой все было у незнакомца нормально.

– Ты уверен?

– Да это не я уверен, а мальчик.

– Хорошо, для соблюдения процессуального порядка ведения расследования дела, назначим опознание, – сказал следователь, – вызови их на завтра, на 16 часов. Хотя я уже знаю, что слова Степанова Дмитрия по факту нахождения им вчера в квартире Розенштейна подтвердятся.

– Утюг, твоего кента вырубили, прикинь? – сказал Илья Ваитовский, по кличке Чемодан, подойдя к Утюгу, пьющему кофе в углу бара.

– Кто?

– Да тот пацан, который тебя отмочил, помнишь? У клуба.

– А, сука та, что ли, я его попишу теперь!