Руслан Лимаренко - Билет в одну сторону. Том 2. Книга 2

Грязный немытый пол. В воздухе – запах запекшейся крови. В центре комнаты под зеленым абажуром лампы – два окровавленных трупа. В кулаке одного из трупов финка, вогнанная по самую рукоять в спину другого. Свирепые окоченевшие лица свидетельствовали о жесткой смертельной борьбе. Кровь двух тел мешалась на полу с грязью и копотью от сожженных доказательств. Врач скорой помощи констатировал смерть. – И, как всегда, все умерли… – то ли спросил, то ли просто произнес вслух следователь Кузнецов, вернувшись с улицы обратно на место преступления, где работала следственная группа.

– Так точно, Виктор Николаевич, – ответил Петров, – как всегда! Вернее: как обычно. Хихи.

– А, все ты со своими шуточками не к месту, – сказал Кузнецов, махнув рукой, и продолжил: – Прямо, как я стал – плоско шутить.

– Да что вы, Виктор Николаевич, – воскликнул Петров, вынимая из папки бланк протокола осмотра места происшествия, – я и не думал шутить вовсе, просто как-то само так получилось.

– Да, да, – ответил Кузнецов, – забей на все, рамси жестче! – сказал он свою новую, только что придуманную им же фразу.

– Ну что? – обратился Кузнецов к эксперту, проводившему осмотр трупов.

– Признаков жизни не наблюдается, – ответил эксперт Михайлов, дрожащими руками достав флягу из внутреннего кармана пиджака.

– Ну ты, блин, даешь. Даже здесь умудряешься выпить. Все борюсь с твоим пьянством, борюсь, а толку нет, – вздохнул Кузнецов.

– А ты, Витя, не борись, ты просто забей на все и рамси.

– Еще один. Нахватался всякого дерьма.

– Так от тебя же и нахватался, – ответил эксперт Кузнецову.

– Ну ладно, черт с вами. Достали вы меня все. Всё. Ты, Петров, возьми у очевидцев…

– Если они есть, – вставил Петров.

– Да… Возьми показания, все здесь доведите до конца, потом опечатай эту комнату и приезжай в отдел. Я поехал в прокуратуру рамсить.

«Что-то письма долго нет от дружка-то моего Димки Степанова, – думал, сидя за столом перед окном, армейский друг Димки Коля Лихачев. – Прошло уже два года, а он так ни одного письма и не написал и ни на одно мне не ответил. Наверное, придется мне к нему съездить».

Темное осеннее небо, прохладный ветер, печальное солнце – все вместе навевало тоску на Колю, усугубляя его мрачные мысли. В тревожных раздумьях Коля решил поехать к Димке.

Купив билет на вокзале, пару пирожков и бутылку колы, Коля вспомнил, как когда-то они со своим другом Димкой точно так же вместе на вокзале кушали, когда дембельнулись из армии. Ему очень не хватало Димки, его писем и вообще его дружеского присутствия. Придя из армии, Коля попал в совершенно чужой для него мир. В армии все было просто и ясно: плохие люди там сразу видны, а на гражданке все по-другому. Здесь идет своя жестокая вечная война без правил – война за выживание, в которой выжить может далеко не сильнейший, а скорее хитрейший человек. Мир, в который вернулся Коля, мало-помалу принимал свой настоящий вид еще более жестокого и коварного, в котором время, проведенное на войне, сперва покажется раем. А здесь, где нет взрывов и выстрелов, далеко не рай, здесь своя война – хитрая и опасная, ломающая судьбы и строящая хрупкие иллюзии призрачного счастья.

Друзья, родители – все были ему рады, искреннее счастье близких ему людей скрыло на мгновение тяготы суровых реалий. И он даже сам поддался радостным эмоциям. Но прошел праздник, и лица приняли каменные выражения, глаза стали стеклянными и непроницаемыми. Все прятали глубоко друг от друга тайну своих душ. «Заклеен рот, глаза мои кричат, но только их вокруг никто не слышит», – вспомнил он слова из песни малоизвестного питерского барда Руслана Лимаренко, песни о правде жизни, которые любили они всем взводом слушать в армии. И Коля увидел истинную картину, понял, что маска на лице – это просто защита для души. «Остались только горы и беспощадное солнце», – вспомнил он фразу из фантастического рассказа, который когда-то читал. Но вся беда и опасность этой маски в том, что если ее долго не снимать, она прирастает и становится истинным лицом, и снять ее потом уже невозможно. Такое обличие меняет даже внутренний мир человека, превращая его в лицемера. «Как в воду смотрел мой друг Димка, говоря, что на гражданке не все так просто, и как жить, он не знает», – вспоминал Коля, отчего его потребность во встрече с его близким армейским другом, который его всегда понимал, все росла.

– Все-таки решил ехать? – спросила мать Коли, собирая со слезами на глазах вещи сына, укладывая их в его спортивную сумку.