Ветер обжег ледяной крошкой, насквозь продувая ненадежный спандекс демисезонной куртки. Иван поежился. После уютного кресла и убаюкивающей музыки трудно возвращаться под совсем не весеннее небо, раздираемое белыми всполохами северных ветров. На миг Ивану даже показалось, что кружащийся снег то и дело складывается воздушными пазлами в маски, наподобие тех, что висят в школьном этнографическом музее. Он пытался удержать видение, сфотографировать в памяти, но тщетно. Картинка рассыпалась, и сознанию достались только набегающие снежные волны.
Голова шла кругом. Поднявшийся жар душил, захлестывая на горле незримую удавку, сбивал с пути, заставляя безоглядно следовать за мелькавшими перед глазами яркими серебристыми искрами. С трудом перебарывая охвативший озноб, Иван подошел к зияющей выломанными кирпичами остановке и поспешил протиснулся внутрь, укрываясь в спасительном тепле человеческих тел.
– Смотри, куда прешь! – рявкнула прокуренным голосом подвыпившая блондинка в поношенном кожаном плаще и видавших виды модельных сапогах конца восьмидесятых.
– Извините, – Иван осторожно продвинулся к скамье. – Мне только бы пройти…
– Иди, иди, соплячок, – хмыкнула блондинка, подталкивая к испещренной надписями кирпичной стене. – О жизни почитай. Может, и найдешь в ней чего хорошего…
Скамья оказалась доской, расщепленной по всей длине и стянутой в двух местах проржавевшей колючей проволокой. Иван не рискнул на нее присесть, прислонился к ледяной кирпичной кладке. Исписанная незатейливыми словами стена уплывала, нанизывая на размытые граффити старательно выведенные черепа и жирные угольчатые кресты, сползающие вниз.
Иван тряхнул головой, прогоняя навязчивые образы, скользнул взглядом по угрюмым, неподвижным лицам и снова отвернулся к стене, цепляясь за вращающиеся круги, разрисованные перекрещивавшимися трезубцами и перевернутыми звездами…
Старый ПАЗик притормозил загодя и, дребезжа разболтанными стеклами, приткнулся к остановке. Замерзшие люди, толкаясь и перебраниваясь, бросились занимать свободные места, и через минуту забитый до отказа автобус тяжело отчалил от «Лумумбы», пробиваясь в глубь Немирова сквозь слепую снежную пелену.
Зажатый раздвижными дверями, болтавшийся на подножке Иван смотрел, как откуда-то сверху, словно в кино, на лобовом стекле вырастают слои мокрого снега, и как снующие автобусные «дворники» без устали его размазывают, скидывая грязную жижу прочь.
– Эй, ты! Чего висишь?! – низкорослая и полноватая кондукторша ткнула в плечо. – Сейчас небось на «Парке» выскочишь, а за проезд не заплатишь!
– Я до Красных казарм еду… Руку зажало. Освободится салон, сразу билет куплю.
– Знаем, как вы, наркоманы, платите! Поглядите-ка на него! От кайфа зенки-то остекленели, а врать ума не отшибло! Билет оплачивай или выметайся отсюда! – ища поддержки, кондукторша окинула пассажиров взглядом, но они безучастно отворачивались.
– Или оплатишь сам, по-хорошему? – уже неуверенней спросила кондукторша, испугавшаяся остаться один на один с наркоманом, дерзко смотрящим на нее исподлобья.
С трудом пошарив по карманам, Иван вытащил пятерку и протянул кондукторше.
Она недовольно взяла монету и, словно ожидая обнаружить подвох, повертела ее перед глазами. Молча оторвала от тугого мотка билет и сунула его в руку Ивана…
Через пятнадцать минут он уже сидел в опустевшем автобусе и, чтобы случайно не встретиться с кондукторшей взглядом, разглядывал выпавшие номера на билете. «Жаль, несчастливый. Встреча выпала… Еще одна встреча… Не много ли за сегодняшний день?»
Глава 2
ГОРОД НЕМИРОВ, КАК ОН ЕСТЬ
Выйдя из автобуса, Иван скользнул ногой по обледеневшему бордюру, рухнул вниз, едва не угодив под колеса отъезжавшего ПАЗа.
Боль пронзила мозг и, пробежав по венам маленькими искорками, вспыхнула в глазах ярким калейдоскопом из тротуаров и домов, тонущих в потоках дорог людей и проезжающих машин. Город стал совсем незнакомым, а тело – далеким, непослушным, чужим… Поднявшись и отряхнув с себя липкое, пережеванное колесами снежное месиво, он побрел домой наугад, не закрываясь от жестких снежных волн нарастающей бури.
Не успев отойти от остановки и на сотню шагов, Иван окончательно сбился с пути, утрачивая реальность происходящего. Чудилось, что, скользя по обледеневшим дорогам, он смещается в раздвинутый – снеговеем временной проем, в котором перемежались образы прошлого странного города Немирова. Погибшие красногвардейцы, чьи смертные муки увековечены на барельефе при входе в Парк Культуры и Отдыха. Дореволюционные монахи, ежегодно обходящие Крестным ходом уездный город Богоявленск. Отчаянные первопроходцы, пришедшие пятьсот лет назад на неспокойные колдовские уральские земли и узревшие здесь Бога. И далекие потомки, слоняющиеся по умирающему городку в поисках денег на выпивку…
Читать дальше