Ольга Токарева - Светкин дар. Часть 1

Так было и в этот раз, наоравшись, она крикнула мужу, уходя в спальню:

– Возьми ружье и пристрели, чтоб не бегала и есть не просила!

Последние слова подействовали на мужа как ушат холодной воды. Он пришел к ней в комнату через некоторое время, ласковый и совершенно спокойный.

– Она ж тебе котят принесет, что ты с ними делать будешь?

– Да отвали ты от меня, вот когда окотится, тогда и решу!

А сама про себя думала: «Вот гадина, страшно стало, когда представил, как из ружья по кошке палишь, вот и залебезил».

Кошку назвали Маруськой, она была неприятного крысиного окраса, чем еще больше раздражала мужа, так как крыс он просто не переваривал. Правда, мордочка у нее была красивой, на лбу проходили ярко выраженные черные полосы буквой «М». В дополнение к ним три черные полосы как ожерелье обрамляли ее шею, кончик хвоста тоже был черным. Больше всего в кошке Светку поражали глаза – желтые, яркие, меняющие выражение в зависимости от обстоятельств, и казалось – все с полуслова понимающие. Хотя человеческую речь кошки не могут понимать, это доказали ученые. Но, с другой стороны, кошки ведь им об этом не сказали, тогда и верить незачем всем этим ученым.

Еще одним открытием было, что кошка оказалась полудикой. Светка сначала была даже ошарашена таким открытием.

«Как же так, ведь сидела у дома и есть просила, и незаметно было, чтобы дикая была. Голод отодвинул страх перед человеком, а когда она его немного утолила, страх вновь стал первоочередным».

И Светке потребовалось немало труда и внимания, чтобы приручить кошку к дому. Постепенно, все лето, любовью и ласковым словом она приучала животное. Сначала миску ставила у порога, затем заносила ее в дом, а дверь оставляла открытой. Маруська с опаской вбегала, быстро съедала содержимое и убегала, если же дверь закрывали, дико мяукала от страха. Но все-таки доброта победила, и вскоре кошка стала оставаться на ночь.

Муж быстро привык к кошке, он оказался большим кошатником. Сидя за столом, отдавал Маруське самые лакомые кусочки, и та за его заботу давала себя погладить и устраивалась спать рядом с ним на диване. Но она не оставалась у них жить постоянно, бывало, пропадала на сутки, затем вновь появлялась, и все время оглядывалась по сторонам и вздрагивала при любом шуме. Маруська была очень ласковой кошкой, терлась мордочкой о руку, чтобы ее гладили, и при этом распевала свои песни, сильно урча. Вскоре животик у Маруськи округлился.

– Вот, дождалась, – ворчал муж.

– Ты чего переживаешь! – в ответ огрызнулась Светка. Сжав зубы от злости, зная, что сейчас опять сцепится с мужем, развернулась, ушла в свою спальню смотреть телевизор.

Муж пришел следом, он еще не закончил разговор.

– Чего ты в телевизор впялилась, я ведь спросил, что будешь делать с котятами?

Светка насупилась, ее ноздри то и дело широко раздувались от кипевшего внутри возмущения. Но она старалась успокоиться, не отрывая глаз от телевизора, молчала. Только понимала, что от мужа не так просто отвязаться.

– Отвали ты от меня, когда родит, тогда и решу, что делать! Чего ты за мной ходишь как надзиратель? Иди ей скажи, чтобы не гуляла и не рожала! – Светка стала переходить на крик.

Видя, что жена кипит от гнева, муж, как ни в чем не бывало, крикнул, уходя:

– Дура страшенная!

– Сам ты пять лет не умывался! – зло выкрикнула она вдогонку, сжав руки в кулаки от гнева.

Кошка в скором времени окотилась, правда, неизвестно где. И котят своих она не кормила, это было видно по ее необсосанным соскам.

– Где ж твои котятки? – с тоской в голосе приговаривала Светка, гладя Маруську по шерстке. Та ласково терлась об ее ноги и мурлыкала, но в глазах ее застыли печаль и боль. Теперь стали понятны частые отсутствия кошки, ее боязнь людей. Просто их Маруська жила еще в одном доме, и хозяин, видать, был на редкость жестокий человек.

– Маленькая, тебе, наверное, больно, – продолжая гладить кошку, Светка размышляла.

«Разве можно залезть в сознание животного и понять, что оно чувствует, потеряв своих детей. Вот только мучилась, котянилась, и все – тут же их нет. Некого облизывать, любить, некого кормить своим молоком, которое все прибывает и прибывает, распирая и без того набухшие сосцы».

Женщина даже слышала, что кошки сходили с ума, когда у них сразу забирали новорожденных котят. Нам кажется, что животные ничего не понимают, и мы бездушно забираем у них детей. А может, людям все равно, их не волнуют душевные терзания братьев меньших. Мы слишком умные, большие и сильные.