Никита Лебёдко: Бессмертие: Ад или Рай?

У нас завязался разговор, ее голос был очень нежен и звонок, как звуки арфы. Говорили мы о многом да так, что промчалось уже более трех часов, а мы все еще находились на летней террасе с чашкой кофе в одной руке и ладонью друг друга в другой. Я будто бы снова влюбился, да, после стольких лет… О своей семье расскажу чуть позже: на это рассуждение стоит выделить отдельные день, по моему мнению. Но самое интересное случилось после: она мимолетно сказала, что видела этой ночью странный сон и вот тут я насторожился, принялся ее расспрашивать. Она рассказала именно то, что видел я прошлой ночью, но со своей перспективы… я был шокирован. Хотя даже это слово не может в полной мере описать моих чувств в тот момент, когда она раз за разом попадала в цель описывая каждую деталь сна. Или уже не сна…

Представь себе: то, что я видел каждый день, не было сном, это была реальность… это то, что вижу не только я; эти люди – не просто образы, созданные моей фантазией, а реальные души людей, а бой реально случался. Суть еще в том, что это, видимо, все не случайно: у нее начались ужасные трудности и внутренняя борьба, чувство обреченности и будто что-то пожирало её изнутри, а после этой ночи каждое из этих чувств просто отступило и, по ее словам, она смогла снова дышать полной грудью и смотреть на мир ясными глазами. Но самое интересно еще впереди.

Прости, товарищ, они пришла, я вернусь к тебе вечером и тогда уже расскажу о другом своем открытии, которое было сделано, кстати, с помощью Шерил. До встречи!

И снова здравствуй, я ведь говорил, что напишу еще кое-что сегодня, чтобы тема сновидения была на данный момент исчерпана, потому что это именно то, что поможет мне вести рассказ дальше, а тебе понимать происходящее лучше. Так вот…

Шерил стала для меня ключом не только к моему новому счастью (об этом позже), но и разгадкой таинственных снов: отчасти их связи с реальностью, да и мной тоже. Как выяснилось, многие из тех, кого я видел и спасал – люди, которых я вскоре встретил, но сам я запомнить их не мог: минут через десять после пробуждения я помню слова, действия, но никак не могу вспомнить лица или голоса этих людей. Выход из ситуации оказался и прост, и сложен одновременно, снова помогла Шерил.

К моему большому счастью, Шерил одно время работала дизайнером, поэтому совсем недурно могла рисовать. Да что уж там! Ее рисунки людей порой тяжело было отличить от реальности, портреты оживали и выглядели действительно объемными, будто перед тобой не плоский лист бумаги, а человек, на которого ты смотришь через черно-белый фильтр. Следующие пару месяцев после встречи мне предстояло выучиться рисовать, да так, чтобы за меньше, чем десять минут, успеть запечатлеть лицо максимально достоверно и узнаваемо, дабы после этого суметь узнать человека при встрече и быть готовым помочь ему после. Моя миссия на это столетие начала становиться понятной.

Знаешь, теория десяти тысяч часов и правда работает, в этом я смог убедиться сам. Каждый день, утром и вечером, Шерил давала мне новое понятие, новый навык, который нужно было отработать, а я все оставшееся время трудился над этим сам. Горы листов неудавшихся работ, перерастающая в еще большую гору эскизов, зарисовок лиц, тел, рук. Это была одержимость делом, я работал постоянно, ни на что больше не отвлекаясь, но самое удивительное было то, что я совсем не чувствовал усталости. Каждый новый лист, взятый в руки, давал мне новый прилив сил, потому что я знал, что к шести сорока придет Шерил, моя милая Шерил, и увидит то, что я сотворил за это время. Когда она приходила, я первым делом вел ее посмотреть на работу, проделанную за день; она долго рассматривала рисунки, вглядывалась в каждую линию, в каждый штрих и улыбалась, в ее глазах была настоящая гордость, а это служило лучшей в мире мотивацией продолжать творить.

С каждым днем линии становились все увереннее, штрихи четче, а лица правдоподобнее, я сокращал время до минимума, пытаясь успеть нарисовать узнаваемое лицо в максимально короткий срок. Получилось. Как-то раз теплым летним вечером мы вышли с Шерил в то самое место, где мы впервые встретили друг друга и за соседним столом сидела пара, это был тот момент, когда я чувствовал то, что наконец смогу это сделать. В руках спутницы секундомер, в моих блокнот и карандаш. Раз. Два. Три. Рисуй! Я начал очерчивать лицо, плечи, руки, стол и стоящие на нем предметы, пытаясь схватить всю сцену целиком именно так, как учила меня девушка. Да, вот оно… еще немного… Готово! Шерил взяла блокнот в руки, пересела на мою сторону, посмотрела на пару, на лист и сказала: «Ты готов, я горжусь тобой!».