Адам Нэвилл - Судные дни

Нет, это совершенно точно не пятно. Была видна каждая кость на ногах. Грудная клетка. Впалый живот цвета черного чая – и черные штрихи костей.

Кайл сделал несколько фотографий. Крупный план разинутого рта и длинных зубов. Лошадиных зубов почти без десен.

Он дотронулся до рельефа. Холодный, чуть выступающий из стены. Слившийся с ней, как окаменелость. Кайл убрал руку и попытался убедить себя, что это природное образование. «Пожалуйста». Что-то вроде Туринской Плащаницы, но в камне. Да нет, не может быть. Это нарисовали люди, а потом оно осыпалось и стало выглядеть вот так. «Правда ведь?»

– Дэн! – позвал он. – Дэн!

Ответа не было.

Кайл поежился. Посмотрел на другие стены. От двери было ничего не видно – слишком темно. Почему он не додумался взять фонарь? Солнце уже садилось, и он боялся этого сильнее, чем мог признать.

Посмотрел на часы: до темноты остался примерно час. А им еще нужно снять домик сестры Катерины и вернуться в машину. Если Макс увидит фото фигуры на стене, он начнет уговаривать, чтобы они вернулись и закончили работу.

То, что началось так многообещающе, теперь становилось все неприятнее.

– Блин.

Кайл пошел вдоль стены к узкому столбу света, пробивавшемуся из второго окна. Зажигалкой вел на уровне груди, в паре дюймов от каменной кладки. В паре мест краска отвалилась, но ничего странного он не нашел.

Пока не дошел до противоположной части храма. У подножия стены он увидел что-то похожее на ступни, не прикрытые одеждой или хотя бы плотью. Они торчали примерно в ярде над полом, как будто их обладатель левитировал. Кайл немедленно захлопнул «Зиппо», но быстро понял, что темнота под этими ногами хуже, чем их вид, и снова на ощупь щелкнул зажигалкой. В колеблющемся свете от пламени он в подробностях разглядел не только ноги, но и весь силуэт.

Фигура вскинула руки над шишковатой головой. Задрала подбородок и закатила глаза в каком-то жутком экстазе. Это оказалась очень худая обнаженная женщина. Ниже ключиц болтались сморщенные черные мешочки грудей. С черепа свисали то ли пряди неопрятных волос, то ли остатки какого-то головного убора.

Оно шествовало . Другого слова не подберешь. Шествовало, как будто размашисто шло сквозь камень, сверху вниз. Этот образ сразу навел Кайла на мысль, которая ему ужасно не понравилась, но все выглядело так, словно фигура в некоем диком трансе прошла сквозь стену, оставив после себя то ли что-то вроде фотографического негатива, то ли след от своих физических останков, каким-то образом вплавившийся в твердый камень. Наверное, изображение как-то вытравили на стене. Нарисовали? Вырезали? Рашель Филлипс говорила, что они выцветают и пропадают. «Это не пропало».

Кроме того, здесь сильно пахло падалью, как будто Кайл стоял над довольно свежим трупом. И еще чем-то вроде стоячей воды. Мертвечина и сточные воды. И… и… ему захотелось чихнуть. Пыльные перья у лица. Старые грязные подушки. Да, старые перья и наволочки в желтых пятнах. Может, старая одежда. Влажная, нестираная, гниющая ткань. Тот же запах, что и на Кларендон-роуд.

Разум уцепился за объяснение: члены секты выкопали выгребную яму, и ее содержимое просочилось под пол храма. А эти рельефы на стенах они нарисовали, когда сошли с ума.

Кайл снял вторую фигуру с трех сторон крупным планом. В свете вспышки она выглядела еще гнуснее. Когда он снимал ужасное лицо во весь экран, снаружи раздался страшный грохот.

Как будто кто-то с силой хлопнул тяжелой дверью. Какой дверью? Тут не осталось ни одной двери.

Старая пустая ферма. Наверное, рухнуло какое-то бревно. Шифер с крыши.

«Здесь небезопасно. Это место проклято».

– Эй! – крикнул он, съежившись в тени, посмотрел в сторону далекой двери: прямоугольник серого света на черном. Выпрямился Кайл, когда понял, что стоит на коленях, словно пал ниц в страхе перед тварью в стене, перед ее когтистыми ступнями, прямо на алтаре храма, там, где в любой нормальной церкви висело бы распятие.

Нужно идти. Бежать!

– Дэн! Дэн! – Все остальные тут, просто снаружи, нечего бояться. Но вдруг он вспомнил, как они в ужасе бежали из дома на Кларендон-роуд. Тогда тоже громко хлопнула дверь.

Кайл снова щелкнул зажигалкой. Попытался тихо пройти по листьям, веткам, неведомым предметам, крошившимся под ногами. Из-за резких судорожных движений пламя погасло.

Он слышал только собственное дыхание и шум крови в ушах. Старался не отрывать взгляда от двери. В храме было слишком темно: свет из двух окон и дверного проема не проникал далеко.