Кристофер Голден - О святых и тенях

Они тли рядом к пристани по залитой цементом дорожке на скалистом берегу. Он все рассказывал ей какие-то истории еще с того момента, как они вышли из казино. За все это время он прервался лишь однажды, когда она спросила у него, правда ли у него есть яхта и можно ли на нее взглянуть. Классный парень, он не стал насмешливо ухмыляться, лишь улыбнулся ей. Она подумала, что такой улыбке мужчина может научиться, лишь несколько лет прожив с одной женщиной.

Ванессе казалось, что никого на свете она так не хотела, как его, а он все трепался о том, как трахал принцессу Уэльскую.

— Ты спал с принцессой Дианой? — недоверчиво спросила она.

Он с деланным удивлением посмотрел на нее, на его лице появилось совершенно невинное выражение.

— Черт подери. По-моему, все с ней спали…

Они уже подходили к пристани, цемент уступил место дереву, и Ванесса, сжав руку в кулак, стукнула его по плечу.

— Я не спала, — сказала она.

— Какая жалость, — ответил Коди. — Я бы хотел на это посмотреть.

Она снова его ударила.

— Ну, а теперь, — продолжал он, — расскажи мне о себе. Мои истории становятся все невероятнее, и мне хочется попридержать напоследок самые лучшие и самые грязные.

— Ну, ты знаешь почти все, что я хотела бы тебе рассказать, поэтому, пожалуй, я могу рассказать тебе то, о чем умалчивает большинство женщин. Мне тридцать один год, вес пятьдесят с небольшим. У меня фальшивые зубы, но грудь — моя собственная. Я знаю, о груди в Штатах много говорят. Я не из Лондона, но всем говорю, что именно оттуда, потому что вряд ли ты слышал название городка, из которого я родом.

— А ты рискни.

— Ну, может, ты и сумеешь удивить меня, ты полон сюрпризов, но я все равно скажу, что я из Лондона. У меня никого нет — ни семьи, ни родителей. Я дважды была замужем, но никогда йе страдала верностью своим мужьям и не намерена менять привычки. У меня полно разных увлечений, главное из них ты скоро узнаешь. Остальные, скорее всего, так и о станутся для тебя тайной. Ну вот, на этом практически все.

— А что ты делала в казино? Люди не отправляются в одиночестве на пару дней в Монте-Карло просто потому, что им так вдруг захотелось.

— Ну, я думала, это очевидно. Коди, дружок, я охотилась.

Он вскинул голову, и его лицо вдруг потемнело. Весельчак никуда не делся, но теперь от него исходила опасность. Ванесса не знала, как к этому относиться, а он произнес лишь одно слово. Не утверждение. Не вопрос. Это слово даже не было направлено к ней.

— Охотилась.

— Послушай. Я вижу по твоему лицу, я сразу все поняла, когда взглянула на тебя. Ты тоже охотишься, ты — хищник. Мы все что-то ищем, но только самые агрессивные, только хищники получают то, что хотят получить.

Он снова ей улыбнулся, и Ванесса улыбнулась в ответ. Она знала, о чем он подумал: они оба получат то, что хотят получить.

Коди все рассматривал девушку. Он был уверен, что она хотела с ним переспать. Он только не мог понять, согласится ли она на способ, который он предпочитает. Он знавал женщин, которые были не способны пойти ему в этом навстречу, но многие, очень многие соглашались на все. В прежние времена он иногда убивал их, но постепенно научился держать себя в руках. Всю жизнь, даже до того, как майор Норт указал на него Неду Бантлайну, писателишке, давшему ему это дурацкое прозвище, впрочем, даже до этого, он почти всегда мог уговорить кого угодно на что угодно. Он предпочитал, чтобы ему предложили желаемое, и никогда не любил брать это силой. Впрочем, даже сейчас он был не против мелкой ночной кражи, если в том была необходимость, но теперь обходился без убийства. Хотя, конечно, если кто-то оскорблял его… это совсем другое дело.

Нет, Коди не любил убивать, даже ради пропитания. Он многому научился с тех пор, как снял скальп с Желтой Руки в память знаменитого маньяка Кастера, он понял, что убивать людей плохо не только для души, убийство неизбежно влечет за собой массу неприятностей.

Коди считал, что он слишком прост для всего этого. Он всегда говорил о себе, что он всего лишь рассказывает истории. Даже пятьдесят лет назад, когда он рассказывал истории, правдивые и не слишком, ему верили, а ведь никто не должен был знать, что он все еще жив. Впрочем, и сейчас он болтал без конца, и никто не принимал его всерьез.

Разговаривая с Ванессой, он все больше убеждался, что, возможно, она согласится на «самые диковинные штучки». Его жизнь стала намного легче с тех пор, как американские «доктора» стали издавать книги про людей, пьющих кровь по разным причинам — по необходимости поправить здоровье, по причине безумия или еще почему… Проклятье, даже если он решит, так сказать, не трогать горло… похоже, он может получить массу удовольствия с этой рыженькой красоткой. Она ему очень нравилась: и умная, и хорошенькая. Коди просто обожал рыжих женщин, особенно тех, кого ему удавалось затащить в свою постель.