Кристофер Голден - О святых и тенях

Питер застегнул мешок с телом на молнию и повернулся к Теду, который с удивленной улыбкой смотрел на него.

— Мне всегда становится не по себе, когда ты начинаешь изображать Шерлока Холмса.

— Элементарно, — сказал Питер и подмигнул ему.

Он пару минут раздумывал, стоит ли вмешиваться в это дело. Наверное, нет. Эта загадка сама будет преследовать его, если он должен вмешаться. Но на всякий случай…

— Тед, окажи мне услугу. Позвони завтра и расскажи, как идет расследование. И еще: пришли файл на Дженет Харрис.

— Приятель, а ты ничего не упускаешь. Я бы позвонил, но я думал, тебя нет в городе.

— Я вернулся сегодня утром.

— Ясно. Какой кошмар. Фрэнк держится, но из последних сил. Официально я не должен заниматься делом Дженет.

— Ты можешь отправить файл и неофициально и, знаешь, рассказывай мне, если что услышишь. Мне понадобится твоя помощь.

— Ясное дело, — ответил детектив. — Спокойной ночи.

— Надеюсь, она будет спокойной.

Питер пошел к своей машине и, конечно, нашел прикрепленную на ней квитанцию на штраф. Раз так, он решил проверить, не спит ли еще Меган, подруга Дженет. Было ровно двенадцать ночи.

По дороге Питер думал о Бостоне. Наверное, скоро ему придется перебраться в другое место, и это будет нелегко. Он прожил здесь десять лет, полюбил и этот город, и его жителей. Кажется, он жил уже во всех крупных городах мира, останавливаясь в одном месте лишь до тех пор, пока это не становилось опасно. Рано или поздно он переезжал в другой город, в другую страну и всегда выбирал новое имя. Этот город был теплее Нью-Йорка, теплее Лондона и Парижа, теплее всех вместе взятых ослепительных, но неуютных культурных центров западного мира. А восточный мир — место небезопасное для таких, как он.

Здесь здания будущего соседствовали с домами, которые казались старше самого государства, в этом огромном юроде все еще жила атмосфера небольшого поселения, и даже политика, которая была главным занятием, все еще вершилась так же, как в старые добрые времена Казалось, ничто здесь не должно было измениться. Все жители, начиная от самых высоких чинов и заканчивая последними, самыми мелкими служащими магазинчиков, знали друг друга. Однако, если кому-то вдруг захотелось бы скрыться в городской суете и суматохе, сделать это было нетрудно, а у Питера часто возникало такое желание.

Его, скитавшегося по миру, словно сироту принял однажды этот маленький, но непростой, противоречивый город, и Питер был ему благодарен.

Припарковав машину перед старым зданием, совсем недавно выкрашенным ярко-зеленой краской, Питер посмотрел на окна третьего этажа, где жили Дженет Харрис и Меган Галахер, в одном из окон одиноко горел свет.

Дом стоял в стороне от Хантингтон-авеню около Северо-Восточного университета. Не лучший, но и не худший район города. Вдоль дороги тянулись голые в это время года деревья, фонари проливали призрачный свет на ухоженные лужайки и потрескавшийся старый асфальт тротуаров. Тишина и ночной холод наполняли все его существо энергией.

Ветер принес запах растопленного где-то неподалеку камина и аромат приближавшегося с северо-востока снегопада.

Питер вошел в вестибюль и принялся изучать имена на облезлых черных почтовых ящиках. В доме оказалось всего три квартиры.

«Харрис, Галахер» — значилось на средней табличке.

Он нажал на кнопку звонка.

Через пару минут он позвонил снова, немного настойчивее. Ему никто не ответил. Нажав на кнопку в третий раз, Питер подумал, что придется уйти. Он открыл было дверь, но на мгновение приостановился, и его ожидания оправдались, когда он услышал сонный женский голос:

— Здравствуйте. Кто это?

Питер снова закрыл дверь и ответил:

— Мисс Галахер? Меня зовут Питер Октавиан. Я частный детектив, друг Фрэнка Харриса. Отца Дженет.

Когда ему ничего не ответили, он поспешно добавил:

— Я понимаю, что уже поздно. Может быть, я зайду завтра вечером?

— Нет-нет, нормально. Извините, мистер Октавиан. Я еще не совсем проснулась. Поднимайтесь, я все равно плохо спала.

Дверь открылась. Поднимаясь по ступенькам, Питер размышлял, как может выглядеть хозяйка этого сонного, чуть хрипловатого и оттого очень сексуального голоса.

Он улыбнулся своим мыслям. Прошло немало времени с тех пор, как он в последний раз был близок с женщиной; впрочем, если уж говорить об отношениях с кем-нибудь, это было очень и очень давно. Всегда было очень много более важных дел, но сейчас он вдруг почувствовал, что в нем вновь просыпается желание. К сожалению, момент был не самый подходящий, и Питер порадовался, что ему некогда отвлекаться.