Александр Еричев - Джером

Он разложил её на столе перед внуком.

– Вот, холм Клеопатры. А тут – последняя шахта. Та самая, где работал я.

Джей с деланным интересом наблюдал за пальцем деда. Отметки на карте мало интересовали его. Но за хорошее вино приходилось чем-то платить.

– Всё списали на землетрясение. Побоявшись, что город рухнет в бездну, люди оставили свои дома, не надеясь даже продать их. Куда там, ведь даже особняк Дугласов, эту жемчужину Джерома, за небывало низкую цену никто во всей стране так и не захотел покупать. Я бы купил, но в кармане ветер гулял. Что тогда, что сейчас. – ещё одна кружка вина была выпита, дав место новой. – Говорят, здесь добыча уже неприбыльна. Вроде исчерпан ресурс… Но всё это брехня. Я знаю, что под нашими ногами ещё тонны меди и золота.

– Ты предлагаешь, начать их добывать?

Ларс изумлённо уставился на внука. Потом хохотнул и презрительно скривился.

– Какой там?! Зелёный салага и старая развалина вдруг откроют собственную шахту и станут миллионерами, мать его. Ну-ну, вроде бы ты ещё не столько выпил, чтобы такая хрень в голову взбрела. Нет, я тебе не к тому эту карту показываю. Здесь не в металлах дело… – он замолчал, поджав нижнюю губу, словно боролся с собой, размышляя, говорить уже то, что ему так хотелось сказать, или молчать об этом.

Джею даже начинало становиться любопытно, что гнетёт этого старикана?

– Тогда что ты мне хочешь сказать? Я думаю, что пора бы, раз столько лет держал это в себе. Занавес-то не за горами.

– Я ещё поживу, Джей-Джей, в могилу пока не собираюсь. – хмыкнул Ларс. Старик Эттчер был тем ещё оптимистом. Юноша лишь усмехнулся в ответ.

Вновь прочистив горло, Ларс продолжал:

– Нет смысла молчать, как и рассказывать тоже. Возможно, ты прав, я хочу облегчить душу перед грозящей мне надгробной плитой. Я не психолог, чёрт возьми, копаться в мозгах никогда не умел. Твоя бабка с этим справлялась куда лучше, да хранит Господь её душу. Но даже ей я не рассказывал о том последнем дне работы нашей шахты. Юнайтед Верде. Мистер Додж до последнего старался выжать из шахты, что мог. А нам нужно было что-то есть в умирающем городе. Работа, скажу тебе, была опасная. Тогда много зданий уходило под землю из-за эрозии почвы, подземных пожаров, землетрясений и всего прочего. Мы с ребятами каждую смену шли будто на войну, не зная точно, вернёмся к своим жёнам или нет.

– Подземных пожаров? Это как леса горят, только камни в пещерах?

– А ты, смотрю, не шибко-то умный, да?! Вас эти ваши смартфоны не делают умнее, а только лишь отупляют всё больше и больше. Уверен, твои придурковатые друзья даже не знают, откуда берётся молоко, зато знают, что у Пэрис Хилтон между ног в малейших деталях. Интернет, мать его, будущее, ага, как же…

Джея мало интересовало мнение деда насчёт интернета, да и Пэрис Хилтон не была в его вкусе. Потому он просто молча сделал пару глотков вина.

– Мы с парнями, настоящими мужчинами, работали, как всегда. Приходишь на смену, берёшь каску и делаешь дело. Всё, как обычно. В тот день всё должно было быть именно так. Но пошло всё по говну. Я в малейших деталях помню всё произошедшее. Помню, как Мигель, этот грязный мексиканец, грезивший о женитьбе на Джейн Менсфилд, раскрыл глаза от удивления и уже никогда их не закрыл… Помню, как Брайан, рослый и грузный детина, пытался выкарабкаться, крича во всё своё бычье горло… Все они оказались по ту сторону, только я был снаружи…

Ларса затрясло. Джей испугался, что у деда случился удар, или что там у стариков бывает, но тот быстро успокоился.

– Дед, ты чего такое рассказываешь? Ваша шахта обвалилась, да? Из-за землетрясения?

В ответ старый Эттчер молчал какое-то время, даже не притрагиваясь к кружке с вином. Наконец, он заговорил снова:

– Смена началась, как обычно. Ребята шутили, разговаривали о всяком. Работа делалась. Жар, духота, грязь, копоть, шум, редкие перекуры. Я вышел в туалет, так как люди – не роботы, им приходится сливать и сбрасывать отработанное. Когда я уже возвращался, то… Что-то было не так. Навстречу мне вышел Мигель. Его глаза были раскрыты так, словно он только что увидел нечто такое, что перевернуло его мир, такими удивлёнными они были. А потом он упал. Просто упал, лицом вверх, глаза открыты, смуглое лицо с застывшим вопросом. Я услышал крики и побежал вперёд. Но у самого спуска вниз я остановился… Страх, нет, паника сковала меня. Ни руки, ни ноги не слушались моего мозга, словно не принадлежали мне. Я пытался звать ребят по именам, но голосовые связки тоже вышли из строя. Внезапно по лестнице начал взбираться здоровяк Брайан. Он увидел меня и стал вопить, чтобы я завалил вход в шахту, что мне нужно использовать взрывной заряд для этого, чёртовым динамитом похоронить ребят в шахте. Я не собирался этого делать, но затем… Нечто просто оторвало половину тела Брайану, а он всё ещё держался за лестницу. Увиденное быстро разбудило меня. Я повернулся и побежал. Не помню, как я завалил шахту, но сделал это максимально быстро. Что-то скреблось изнутри, камни перекатывались, рокот и нечеловеческий рёв раздавались из-за завала. Мне пришлось заложить ещё несколько шашек динамита, чтобы наверняка замуровать то, что мы там раскопали. Моя бригада погибла, а всё списали на землетрясение. Я не смог рассказать о том, что там произошло, и что я видел. Нет, никто бы и не поверил. Я сам не верил, все эти годы полагая себя убийцей. Но теперь эта тварь вернулась, Джей-Джей. Я её слышу.