Юлия Афиногенова - Хокку для души и дивные стихи забвения. + Рассказы и размышления

Чудное утро, тут не поспоришь,
Тихо и мирно в лесу.
Только за лесом в море соленом
Сирена пускает слезу.

«Ну ничего, – говорит ей сестрица, —
Скоро отпустят страданья.
Слишком большая, видно, любовь,
Терзают воспоминания.

Но скоро угаснет память твоя,
И сердце покроется льдом,
Станешь ты вольной и беззаботной
В мире нашем морском».

Годы прошли в царстве волшебном,
Баллады все слышно вдали,
В море соленом всегда неизменно
Сирены крушат корабли.

Одетта – нежное созданье —
Явилась в парк волшебный неслучайно.
Таковой была ее судьба,
Ей угодить случилось в сети зла.

В парке том ее увидел незнакомец,
Очарован был он милою Одеттой.
Тут же предложил ей свое сердце,
Но отказ последовал в ответ.

Сильно был разгневан незнакомец —
Оказался им волшебник Ротбарт.
Наложил на девушку заклятье,
Стала она лебедем теперь.

По ночам Одетта превращалась
Снова в человека до рассвета.
Как-то принц ее у озера заметил,
Совершав прогулку при луне.

Зигфрида сразила красотою
Лебедь белая – само очарованье.
Пылко он признался в чувствах нежных,
Обещая верность ей хранить.

Лишь любовь разрушить чары может,
Что наложены на девушку злодеем.
План коварный строит злой колдун,
Судьба уже готовит свой гарпун.

Во дворце устроен бал шикарный,
Собрались принцессы разной масти.
Но не может тронуть сердце принца
Даже самая прелестная из них.

Мысли принца заняты любимой,
Но внимание его вдруг привлекает
Девушка, похожая безумно
На его прекрасную Одетту.

Принц тотчас был очарован ею
И объявил свою избранницу невестой.
Тьмой окутан замок белоснежный,
Это злые чары колдуна.

Рад колдун, что план его сработал.
Он ликует и хохочет громко.
Понимает принц вдруг, что обманут,
Клятва верности нарушена была.

Зигфрид поспешил к своей любимой,
К озеру, где лебедей обитель,
Там Одетта плачет, понимая,
Что лебедем осталась навсегда.

Только не нарушил клятву Зигфрид,
На балу ведь видел он Одетту,
И лишь поэтому назвал своей невестой,
Ведь любил он именно ее.

Но колдун злой не готов сдаваться,
Направляя на влюбленных гром и бурю.
Но теперь им чары не страшны,
Верность и любовь сильнее лжи.

Ласковой рукой крестьянка
Пшеницу собирала на рассвете.
Напевала песенку смуглянка,
Подвывал ей теплый легкий ветер.

Золото полей серпом срезала
И в корзину складывала нежно,
Улыбаясь, девушка мечтала
О веселой жизни, безмятежной.

Ей хотелось не работать в поле,
От чего грубеют, трескаются руки;
А хотелось стать ей птицей вольной,
Обучиться бы какой-нибудь науке.

Ей мечталось во дворце жить,
В дорогие наряжаться платья,
Как истинная леди говорить,
Спать на мягких золотых кроватях.

Как-то мимо поля проезжала
Карета с огнегривыми конями.
Крестьянка вновь колосья собирала,
Прикованная к полю будто бы цепями.

Вздыхала дева от усталости и зноя,
Мозоли потирая осторожно.
Желала отдыха и полного покоя,
Ах, если бы так было можно.

Вдруг взгляд свой на карету обратила,
Глазам своим не веря, заморгала,
Корзину с урожаем уронила.
Почва будто под ногами исчезала.

Вышел из кареты кто-то знатный,
Облаченный в злато и шелка.
Стройный, молодой и статный,
Девушка как никогда была робка.

Направился он прямо к ней,
Представившись заморским графом.
Не совладать ей с пламенем очей.
Неужто говорит с аристократом?

Он молвил ей, что ищет здесь жену,
Простую деву, не познавшую богатства,
Что в графстве он как будто бы в плену,
За каменными стенами аббатства.

Устал от правил, сплетен и приличий,
Высокопарных слов, приемов и балов,
Хотел бы изменить на миг обличье,
Сбросив с себя тысячу оков.

Сладки речи слушала крестьянка,
Не веря счастью и невиданной удаче.
И вот они вдвоем уж на полянке —
Замуж позовет теперь и не иначе.

Уставшая, забылась сном крестьянка,
Так нежен граф и пылок был.
Очнулась ночью, а пуста полянка,
И графа след уже простыл.