Татьяна Карпенко - Рассказы. Сны

Я взяла Мосю на руки и побрела дальше. Нога уже перестала так сильно болеть. Но заболела душа. Щемящая боль, разрыва мою грудь. Эта маленькая девочка, она же еще совсем ребенок, а ей не суждено увидеть жизнь. Не суждено прожить еще хотя бы день. Потому что она умерла….

***

На моих руках Мося уснул. Его сопение было единственным звуком, нарушающим гробовую тишину. Я шла тихо. Ступала по гнилым доскам, мягко и не слышно. Надеясь, что обитатели этого Богом забытого места меня не обнаружат.

В одной из комнат горел свет. Я заглянула внутрь. Мося проснулся и прикоснулся красным носом к моему лицу. На диване, в комнате лежал мужчина и читал книгу. Я замерла в дверях, решаясь переступить ли порог, или не стоит.

Наконец, решившись, я задыхаясь от охватившего меня ужаса зашла в комнату. Мужчина обернулся. Я не могла разглядеть его лицо, но он явно меня знал и говорил со мной о чем-то. Но его слов или голоса я никак не могла разобрать. Словно все происходящее – это обычное немое кино. Я отпустила Мосю на пол. Он с любопытством и некоторым презрением разглядывал человека. Человек же даже не заметил его.

Звон. Этот громкий звук вывел меня из состояния немоты и я вдруг поняла, что в кармане штанов у меня телефон. И все это время я могла попытаться дозвониться до родных, чтобы они спасли меня. Я включила вызов и прислушалась к звуку голоса в трубке:

– Привет, ты как здесь? – слышу я голос и вдруг осознание того, что это говорит именно тот мужчина, лежащий на диване, пронзает мое сердце и, кажется, всю нервную систему.

Отбрасываю телефон с криком. Смотрю на диван – никого.

По коридору мерные, громкие, приближающиеся шаги. Я оглядываюсь вокруг, понимая, что закрыть дверь не успею. Шкаф. Именно шкаф. Вновь беру на руки Мосю и прячусь в шкаф. Дрожащими руками закрываю дверцу. Пытаюсь стоять смирно, глядя сквозь маленькую щель на то, что происходит в этой дьявольской комнате.

Там кто-то ходит. Я не вижу их лиц. Вижу только силуэты. Мося на руках ворочается, но я прижимаю его сильнее и пытаюсь тихо спрятаться за висящую одежду.

«Господи, – мысленно говорю я, – Спаси меня… Сохрани мою бессмертную душу… Дай выбраться из этой западни. Господи, помоги…» – я вновь смотрю в щель, и в этот миг меня пронзает страшная мысль, а что если они откроют шкаф…. Бежать некуда. Да и не смогу.

Я вижу, как одна из теней направляется в мою сторону. Тянет руку к дверце шкафа. Я прижимаю Мосю сильнее. Шепчу молитву «Отче наш». Дверца распахивается. Прыгаю в сторону таинственной тени. Отпускаю Мосю с криком «Беги». Но кот шипит на тени и чудовища отступают. Они извиваются, рычат, оголяют зубы. Злые, страшные.

Я бегу прочь. Мося отступает за мной.

Вот уже вблизи небо. Солнце. Такие родные тучи.

Сзади меня кто-то хватает за ногу. Я падаю. Кричу. Кажется, кричу так, что все кругом слышат мой крик. Мир для меня исчез. Все заключено только в маленьком отблеске неба, солнца и зелени деревьев.

– Таня, Таня… – кто-то трясет меня за плечи, – Проснись…

Я, резко открывая глаза. Меня будит мама. Видимо, действительно, мой крик был слышен везде.

– Мы были друзьями, помнишь?! – в глазах рыжеволосой девочки застыли слезы, но впервые она их не стыдилась, Данки, а это была именно она, готова была разрыдаться, лишь бы хватило сил высказать все сейчас. В эту минуту, не замолкая. – Не просто

друзьями, а чем-то большим, словно братья по оружию, и все-равно, что я – девочка.

В эти мгновения братья в последний раз видели ее живой. Они знали, что пути назад для «Спасателей планет» не существует. И это осознание причиняло боль. А ведь, еще несколько дней назад, они были просто детьми. Ребятами из маленькой деревни, огражденной с одной стороны полукруглой речкой, а с другой – темным, древним лесом. И не было никаких вурдалаков, никаких чертей, никакой миссии. Ничего, что отличало бы их от обывателей. В те дни для ребят существовал лишь родной дом, в котором тетушка Энн, как всегда хлопотала по хозяйству, дядюшка Серж, работал в курятнике, а Луиза, заменившая ребятам мать, стирала на речке белье. Однако, родной дом остался

далеко в прошлом. Детям, временами казалось, что с начала их похода прошли годы. Так повзрослели за эти дни «Спасатели». И теперь, здесь, стоя в кромешной тьме Дворца Бегового, пристанища всего зла, которое скопилось в мире, Данки смотрела в глаза своих братьев и впервые за весь поход плакала.

– Конечно, помню, – тихо проговорил Птера, темноволосый и голубоглазый мальчик. – Но мы же и сейчас друзья.