Антон Мамон - Орден Креста и Пули

Если же кровососу чудом удается сдержаться и не испить свое дитя до дна, можно переходить ко второму акту. Остывающую плоть смертного должна заполнить нечистая кровь. Как правило, до этого не доходит. Утолив жажду, носферату забывает о первоначальной цели. Его мозг, объятый эйфорией, переключает внимание на личные переживания. Хрипящая в предсмертной агонии жертва больше не представляет интереса… Но если и тут звезды сошлись как нужно, вампир делает глубокий порез на собственной шее и припадает ею к холодеющим губам будущего собрата…

Творец и его творение, словно сообщающиеся сосуды, перегоняют кровь. В одном прибывает, из другого неумолимо убавляется. В этом заключена главная опасность, предвидя которую, редкий вурдалак решается на продолжение рода. Ведь новообращенный также должен вовремя остановиться, не осушив тело родителя… Но он, совершенно неопытный и беспамятный, вгрызается в холодные артерии как пиявка, с каждым глотком становясь все сильнее и безумнее. Как и любой ребенок, порождение упыря не знает меры и слова «достаточно». Оскверненный пребывает во власти той силы, которой не способны управлять мысли. Активно теряющий силы вампир уже не оказывает сопротивления. Он увядает на глазах. Его кожа сереет и покрывается глубокими морщинами. И без того худое туловище начинает походить на мумию. А глаза, в которых еще недавно мерцало инфернальное пламя, мутнеют… Один кровосос умирает, чтобы другой смог полноценно родиться. Согласитесь, все это звучит как сомнительная перспектива, да и причин рисковать столь безрассудно нет! Для плотских утех существуют обыкновенные люди, для беспамятной любви и обожания – ты сам.

Так и выходит, что потребность дарить новую, вечную жизнь не возникает с течением лет, а потому, желающих стать «счастливыми родителями», мягко говоря, немного. Если быть точным – единицы. Да и те, чаще всего, руководствуются своими, сугубо личными мотивами. Таким изощренным способом уставшие от рутины и однообразия монстры убивают себя. Но это, скорее, исключение, нежели правило. В большинстве своем вампиры – эгоистичные и холодные создания, что любят жизнь, а тех, кто пытается на нее покуситься – убивают не задумываясь. Камиль был таким же. Когда-то очень и очень давно…

За минувшие полтора столетия ему наскучили первобытные удовольствия родом из подземелья пирамиды Маслоу. Алкоголь, развратный секс, наркотики и гастрономические изыски… все это случалось с Арно ежедневно, но, если можно так сказать, по инерции. В редкие минуты покоя, когда его плоть не ублажалась никем и ничем, вампир ощущал себя чудовищно уставшим. Вечная жизнь больше не представляла ценности. Чем дольше существовал Камиль, тем яснее понимал: вечным должен быть только покой, все остальное, не имея конца, превращается в вечную муку.

Наблюдая взросление, старение и уход поколений, Арно изводил себя завистью… Как, должно быть, здорово, однажды забыться сладким сном, который никто не сумеет потревожить. Уснуть и трансгрессировать в нирвану, слившись с высокими энергиями и позабыв о земном воплощении. Несчастному, обернувшемуся вампиром, остается лишь мечтать о подобной роскоши. Его душу вытесняет сгусток злой, животной энергии (жаль, такого не происходит с памятью), а все дальнейшее существование сводится к попыткам убежать от мучений голода. Это вечная гонка, в которой нельзя победить или взять перерыв. Все, на что ты способен – держать отрыв, что сокращается каждый раз, когда ты намереваешься перевести дух. Это утомительно и грустно. Очень грустно! Особенно, если знаешь, что такую судьбу ты выбрал самостоятельно. Особенно, если помнишь, что теперь так будет всегда.

«Гребанные охотники даже не подозревают, какую услугу мне оказывают!» – мысленно фыркнул Камиль, направляясь к мосту – «Я выхожу из игры… Давно пора!». Решимость покончить с преследованием и нравственными страданиями заставила гордо выпрямить спину и нацепить ухмылку. Того и гляди, в заветный час Арно порвет на себе рубашку, подставив грудь и шею под смертельный удар. Сам он на это не способен. Как и любое животное, вампир, прежде всего, запрограммирован на выживание и не может причинить себе вред (иначе – давно бы напился вонючей крови покойника или прыгнул бы на рельсы под пребывающий поезд).

Сегодня все случится. Раб получит вольную, а на Земле станет немного чище. Ее покинет проклятый кровопийца. Но сначала – прощальный ужин, ведь даже у приговоренных к казни он есть! Оставив без внимания очередной звонок от абонента «Филипп» (тот кретин из ресторана, переговорщик от ордена «Креста и Пули»), Арно сделал свой выбор. Он грубо дал понять, что вести переговоры не намерен и плевать ему на уступки! Проще говоря, объявил охоту за собственной головой. Пустой желудок заурчал, словно крошечный тигр. Негромко и с легкой хрипотцой. Предстояло наполнить его в последний раз…