Элизабет Ли - Ведуньи

У дьяволенка было такое грязное и злое лицо, что все мысли разом вылетели у Дэниела из головы. Он чуть отступил назад, пошатнулся и невольно схватился рукой за какую-то колючую ветку, чтобы устоять на ногах. Через некоторое время мир вокруг вновь обрел равновесие, но Дэниел так и не смог отвести глаз от этого лица.

А дьяволенок вдруг растянул губы в медленной улыбке и, по-прежнему глядя Дэниелу в глаза, приподнял ягненка и перерезал ему горло. Из раны хлынула кровь, ягненок забил ногами, содрогнулся и замер. Дэниел хотел крикнуть, но вместо крика из горла у него вырвался какой-то жалкий писк; душа его была охвачена страхом и жалостью. А проклятый мальчишка, услышав этот писк, издевательски расхохотался, подошел вплотную к изгороди и, глядя поверх нее, спросил:

– Что, небось узнал меня?

Дэниел кивнул. Сердце у него стучало так, словно вот-вот выпрыгнет из груди, во рту пересохло. Теперь он испытывал настоящий ужас, не зная, какое страшное проклятие наложит на него этот дьяволенок.

– Сущий ад тебе устрою, если хоть слово кому вякнешь, – пообещал парнишка, вскинул ягненка на плечо и быстрым шагом пошел прочь.

Глядя ему вслед, Дэниел видел, как кровь ягненка пятнает рубаху на спине вора, и словно собственной кожей ощущал эту теплую липкую влагу, пахнущую металлом и солоноватую на вкус. Тщетно моргал он глазами, пытаясь как-то прояснить зрение, все вокруг было словно затянуто некой кровавой пеленой.

Сердце его по-прежнему бешено билось, но теперь уже как-то неровно, скачками. Он попытался успокоиться, делая ровные глубокие вдохи, но сколько ни хватал ртом воздух, в легкие этот воздух не проходил, и он без сил упал на колени. Его пугала даже сама мысль о том, что отец может обнаружить его здесь в столь унизительной позе, однако встать он так и не смог, а вскоре и вовсе рухнул ничком, погрузившись в ту кровавую пелену, что стояла у него перед глазами, и пелена эта мгновенно сменилась непроницаемой тьмой.

Очнулся Дэниел не сразу. Сознание возвращалось к нему медленно; сперва он почувствовал запах травы, потом понял, что трава колет сомкнутые веки и лезет в рот. Он облизнул губы, сплюнул, потом перевернулся на спину и открыл глаза. Увидев над собой чистое, словно промытое небо, он сперва даже вспомнить не сумел, что с ним случилось и как он здесь оказался.

Блеянье ягнят вернуло ему память. Перед глазами вновь мелькнул острый нож, поток крови из перерезанного горла ягненка и гнусная ухмылка дьяволенка из этой проклятой семейки Хейворт с чумного холма.

Дэниел рывком поднялся с земли, подошел, слегка пошатываясь, к стоявшему на земле подойнику и поднял его. На мгновение ему удалось полностью сосредоточиться на жгучей боли в ободранных о колючие ветки руках. Было слышно, как работающий в поле отец резкими окриками направляет волов. Подойник, почти до краев полный молоком, сильно оттягивал руку, и Дэниелу хотелось, как в детстве, взять подойник обеими руками и нести перед собой, но, разумеется, теперь он никак не мог себе этого позволить – особенно после того, как отцовский помощник Гэбриел его засек и потом долго над ним насмехался.

– Может, тебе в помощь мою младшую сестренку позвать, а, Дэниел? – веселился Гэбриел. – Она к женской работе привычная, подойник двумя пальцами донести сможет. Хотя, с другой-то стороны, ведь и ты у нас тоже к женской работе привычный.

И когда Гэбриел, продолжая смеяться и качать головой, наконец-то пошел прочь, Дэниел поклялся, что никогда больше не позволит сделать из себя посмешище. Пусть у него руки совсем отсохнут, но отныне полное ведро он будет нести только одной рукой.

А сейчас, как он ни старался, он не мог выбросить из головы воспоминание о мерзкой кривой усмешке этого дьяволенка. О семействе Хейворт в деревне много чего рассказывали – и о самой старой колдунье, и о ее дьявольском потомстве; говорили, например, что самую младшую их девчонку поймали, когда она воровала зубы из могил на кладбище; рассказывали, что у Тобиаса Бартона один за другим умерли трое детей, стоило ему прогнать со двора старшую дочку Хейвортов, занимавшуюся попрошайничеством; а уж этого дьяволенка и вовсе считали способным призывать себе на помощь демонов.

До сегодняшнего дня Дэниел ни разу никого из Хейвортов вблизи не видел, и его первая встреча с одним из них оказалась во всех отношениях ужасной. В точности как он и боялся. Теперь этому дьявольскому семейству, конечно же, станет о нем известно, ведь он пытался помешать их мальчишке убить ягненка, а значит – и это столь же неизбежно, как день неизбежно сменяется ночью, – его ждет расплата. Хотя сам Дэниел даже представить себе не мог, для каких магических заклинаний могут пригодиться плоть, кровь и косточки ягненка, которому всего месяц от роду.