Светлана Гребенникова - Мерцание зеркал старинных. Странная любовь

– Сначала, Натали, я покажу тебе Версаль, покажу всё, каждый уголок. И ты удивишься, насколько он прекрасен! Только я хочу попросить тебя, чтобы, пока ты находишься здесь, всё происходило заведенным французским порядком. Я дам тебе фрейлин и множество прислуги. Они будут умывать и одевать тебя, будут делать для тебя всё, что пожелаешь! Ты ни к чему не прикоснешься своей рукой и поймешь наконец, как это прекрасно!

– Ну, хорошо. Значит, мы будем играть в твою игру? Я согласна! И я принимаю твои правила.

Я вскочила и радостно захлопала в ладоши.

– Так пусть же игра начнется завтра! Спокойной ночи, Натали.

Я вернулась во дворец, как обычно, около четырех часов утра. Опущу подробности о том, где и с кем провела эту ночь. Моя темпераментная натура не нуждается в длительном сне, так что утро началось по заведенному распорядку. При моем пробуждении присутствовало положенное по этикету количество фрейлин, в назначенный час они тихо пришли в мои покои и молча ждали, когда я проснусь.

Старшая камеристка приступила к моему утреннему туалету. Мне предстояло решить, какие три платья я сегодня надену, а также выбрать корсеты, чулки и белье, перчатки и кружевные платочки, да много чего еще, всё перечислять не буду. Обычно этот процесс затягивается надолго, но сегодня мне нужно было поторопиться: я обещала своей гостье не задерживаться. Меня обслуживало множество портних и белошвеек, и ими были изготовлены маленькие копии всех моих туалетов – специально для утреннего представления. Я указала на образцы, и наряды, не мешкая, доставили в спальню.

Я должна была выполнить еще одно обязательное правило. Каждое утро, словно знатная дама, в карете ко двору прибывал господин Леонар, чтобы с помощью гребня и только ему подвластных приспособлений сотворить мне прическу. Еще год назад в моде были непомерно высокие и невероятно сложные куафюры, и он, словно архитектор, мастерски возводил их на моей голове. Все знатные дамы при дворе пытались мне подражать, иногда на них можно было увидеть настоящие произведения искусства. Наконец моей неуемной натуре это прискучило, и я придумала ввести в моду менее затейливые прически, богато украшенные страусовыми перьями и драгоценными камнями. Столь недешевая мода разорила не одну парижанку.

Натали не переносила, когда ее пытались причесывать. Однажды она наблюдала, как я несколько часов сижу перед зеркалом, пока мне укладывают буклю за буклей на высокой куафюре. Не выдержав, она убежала, сославшись на то, что ей срочно нужно найти Николя, чтобы что-то с ним обсудить. Я улыбнулась, поняв всё без слов. Наташа всегда причесывалась сама, и я подарила подруге круглую щетку, чтобы ей стало легче справляться со своими густыми волосами.

Мой король редко навещал меня, поэтому обычно я оставалась у себя еще некоторое время и могла тут же позавтракать. Но сегодня всё было иначе. Как только мой туалет был окончен, я направилась к Натали.

Я вошла к ней и в недоумении остановилась в дверях. Ее комната была наполнена фрейлинами, так что я не сразу поняла, что происходит в самом центре, за закрытыми занавесями ее ложа. Я тактично кашлянула, все обернулись и зашептали, расступаясь:

– Королева идет, королева…

Я подошла ближе и увидела, что все двадцать пять фрейлин чего-то нетерпеливо ждут, переговариваясь между собой. Я подозвала главную и спросила:

– Мадам де Руа, что происходит?

Герцогиня начала торопливо объясняться:

– Ваше величество, мы стоим здесь уже два часа и тщетно пытаемся добудиться русскую. Она никак не хочет просыпаться, задернула занавеси и бранится. Говорит, что, мол, не привыкла вставать в такую рань.

Я улыбнулась.

– Позвольте мне.

– Ваше величество, да как же можно?

– Во-о-он! Все вон! Быстро, быстро!

Понадобилось некоторое время для того, чтобы фрейлины покинули Наташины покои. Я тихонько постучала по деревянному основанию кровати.

– Натали, – негромко произнесла я, – Натали-и-и…

Тишина.

– Ната-ли-и-и…

Опять тишина.

«В конце концов, я королева! Я всё понимаю, я ее очень люблю, но есть правила, и вчера она их приняла. Я слышала ее ответ, этого достаточно!» Резким движением я отдернула занавеси и увидела, что моя милая подруга почивает, сладко посапывая носиком, точно ангелочек, и из-под одеяла выглядывает одна только розовая пятка. Я пощекотала ее, она спрятала ногу и недовольно заворчала по-французски: