Эм Ленская - Теневые

Они были везде.

Люди, которые кроются в тени. Ждут в темноте. В ночи. В страхах и холодных кошмарах. Ждут за поворотом и за любым из углов, куда не достигает свет солнца. Следуют по пятам у тебя за спиной. И молчат. Их не услышать, покуда не станет поздно.

Они – Теневые. А я оказался одним из тех, кто мог им противостоять.

Впервые Теневых я увидел, когда мне было лет пять.

Я встал по нужде, а вернувшись, выглянул в окно детской, влекомый ярким блином полной луны. На улице под фонарем я и заметил их. Три темных, как самая плотная ночь, фигуры без лиц, словно сотканные из мрака. Они окружили какого-то парня и… Тогда я не мог толком понять, что те странные люди конкретно с ним делали. Они даже его не касались, лишь стояли вплотную. Мне казалось, что парень кричит от боли, но на улице было подозрительно тихо – я слышал, как тикают на полке часы. Вместо крика изо рта того бедолаги, словно мутно-серая дымка, тянулись тонкие струи. Они не испарялись, как теплое дыхание зимним днем. Не рассеивались в ночном воздухе, уносимые легким ветром. Струйки змеились, пока безмолвные фигуры не впитывали их в себя. А затем парень просто упал. Обмяк, как выпотрошенная тряпичная кукла.

В тот момент я закричал, а фигуры обернулись на шум. Но их лиц я так и не смог разглядеть. Ни от страха или отсутствия хорошего света. Лиц просто не было. Лишь густая черная пустота.

Родители, конечно, списали все на детский кошмар. Но я, лежа в их спальне – единственном месте, которое казалось тогда безопасным, – не мог уснуть вплоть до утра, пока усталость окончательно не сморила, переборов окутавший меня первобытный страх. Еще долго после того случая я не мог лечь без зажженного в комнате ночника, вскакивал в поту в кровати, чувствуя, как мрачные плотные тени без лиц высасывали из меня саму жизнь.

Но постепенно все забылось. Образы вымывались из памяти, терапия давала свои плоды, и я убедил себя, что фигуры, исчезнувшие в тени, – лишь плод моей детской фантазии. А найденный в тот день мертвый соседский парнишка, конечно, никак не был связан с людьми без лиц.

Я выкинул Теневых из памяти на долгих пятнадцать лет. Пока они не пришли за мной.

* * *

Подработка в клинике затянулась практически до полуночи. Несмотря на усталость, вызывать такси я не стал, предпочтя прогуляться, благо в преддверии осени погода еще позволяла.

Первое, что я ощутил – абсолютная, давящая на уши тишина. Будто меня погрузили в вакуум без единого звука. А затем холодное касание на затылке: липкое, вязкое, словно желе.

Я обернулся.

Их было трое. Прямо как в детстве. Высокие человекоподобные фигуры без лиц. Сплошной непроглядный мрак, который против воли затягивал.

Ужас, запрятанный под замок и выпущенный памятью, как ядовитые споры, вмиг сковал меня изнутри. Мои ноги будто увязли в сыром бетоне или топкой болотной трясине.

Я закричал. Но из глотки не вырвалось даже писка. Я чувствовал, как напрягаются связки, как то, что должно было стать криком, обдирало горло. Но на выходе – мертвая бесполезная тишина.

Когда фигуры сомкнулись около меня кольцом, я тотчас вспомнил о высасываемой из парня дымке, и понял: я скоро умру. Я приготовился к жгучей боли, но, что странно, не почувствовал практически ничего. Горло и нос защекотала легкая прохлада, как от мятных леденцов или зубной пасты. Будто мне вкололи анестезию.

А затем вспышка яркого света, чей-то голос, говорящий на незнакомом мне языке, и крепкая хватка у меня на плече.

Я словно выплыл из-под толщи воды и ворвался в привычную какофонию шумного города. Будто кто-то повторно кликнул на «mute», резко вернув громкость звука до прежнего уровня.

– Ты как?

Я распахнул глаза. Мужчина, чей цвет глаз казался неестественно ярким, чтобы быть настоящим, взволнованно и чуть хмуро пялился, нависая сверху.

Вместо ответа я начал озираться по сторонам. И меня затошнило.

– Лучше пока не двигайся. До Ядра они не добрались, но успели тебя потрепать. Нужно время восстановиться, – деловито произнес незнакомец, хотя я абсолютно не врубался, о чем он мне говорит.

– Где…?

Я хотел уточнить кто именно, но мужчина явно меня понимал.

– Прогнал.

Значит, все-таки тоже их видел. Значит, видимо, я не сошел с ума. Правда, я был не уверен, что это – лучший исход.

Я закряхтел, ощутив неприятную ломоту и слабость. Да и лежал я на чем-то твердом. Скамейка. Когда я предпринял очередную попытку подняться – медленно, аккуратно – незнакомец помог мне, придержав за плечи. Я не противился.