Дмитрий Кузин - Зона-51

А Дадли и сам не знал ответа на этот вопрос. Тем же вечером, посетив еще полицейское управление Эль-Пасо и ознакомившись там более детально с делом Нагелла, он вернулся в гостиницу. В общем, задание было выполнено и можно было уезжать, но что-то все еще держало его здесь, в этом проклятом Техасе, в котором 10 дней назад был убит обожаемый всей страной Джей-Эф Кей. Что-то или кто-то. Нагелл? Его слова?

Сидя в гостиничном лобби и потягивая вечерний виски, Дадли старался вновь и вновь проанализировать все, что услышал от Дика сегодня утром. Он не мог сказать, что попал под его влияние, но что-то в этом человеке определенно настолько импонировало Дадли, что, будь его воля, он бы не только выпустил его на свободу, но и наградил за те усилия, которые тот предпринял, чтобы, если не спасти, то хотя бы продлить жизнь Президента. И дело было не только в его прошлом и внешнем облике. Дадли разделял его точку зрения. Ему и вправду казалось, что роль ЦРУ в случившемся здесь 22 ноября до конца не прояснена. Слишком многое на это указывало – молчание Управления о звонках Освальда в советское посольство, о результатах слежки за ним в Мехико, операция с Нагеллом и, наконец, описанный им же явный интерес главной спецслужбы страны в устранении главы государства, который давно уже похож на бельмо на их глазу.

Задумавшись на мгновение, Дадли поймал себя на необходимости более холодного подхода к услышанному и прочитанному. Все-таки, думал он, Нагелл сидит в тюрьме, а потому разделять его точку зрения не подобает порядочному агенту ФБР.

«С чего бы вдруг он, прослуживший в ЦРУ с десяток лет, вдруг начинает лить грязь на это ведомство, причем, делает это весьма адресно, сообщая свои соображения сотруднику конкурирующего ведомства? – размышлял Джер, разглядывая картины времен войны Севера и Юга, в стиле антебеллум, висевшие на стенах холла отеля. – И о Советах отзывается как-то подозрительно лестно – мол, у них вербовщики грамотные, такого осла, как Освальд никогда бы не завербовали. А у нас, получается, идиоты. И эта странная фраза «я бы выполнил приказ». Чей приказ? Если ОКНШ, как он считает, только и делает, что греет руки на холодной войне и ядерном противостоянии, то наш враг – КГБ – не хочет этого. Значит, приказ об устранении Освальда отдать ему могли они?..»

Джер решил посоветоваться с Лонни, старшим братом, бывшим морским пехотинцем, вернувшимся с японской войны глубоко покалеченным, нравственно и физически, человеком. В детстве он был Роджеру почти как отец, и взаимные теплые чувства братья сохранили до сих пор. Сейчас, уже во взрослой жизни, не проходило и пары дней, чтобы они не созванивались и не обсуждали то, что у каждого из них было на душе. У Дадли-младшего из головы не выходил Дик Нагелл, которого он почему-то внезапно для себя заподозрил в шпионаже в пользу СССР. Стремясь не рассказать брату лишнего, не разгласить государственной тайны, Роджер решил аккуратно расспросить его о нравах, царивших в союзных войсках в дни оккупации Японии, которая, как известно, осуществлялась силами США и Советского Союза.

–Изначально, наше командование очень не хотело появления там русских, – отвечал Лонни. – Вообще планировалось оккупировать всю Японию собственными силами – именно для этого придуманы были Хиросима и Нагасаки. Но, как бы там ни было, они там появились, и очень скоро. Война затянулась, блицкрига не вышло, да и помощь русских, если быть честным, нам понадобилась. Следовательно, пришлось делиться территориями… Но так думали и об этом сожалели политики. Мы были простыми солдатами – что американцы, что русские. Прямо скажем, в ту пору они нас здорово выручили. И на этой почве между нами установились очень теплые взаимоотношения. Мы стали как братья друг другу. Хоть, в большинстве случаев, не знали языка того, с кем общались – а понятно все было и без слов. Даже у меня в друзьях появился один русский. Звали его Петром. С тех пор мы не виделись – да и как, когда Черчилль и Сталин дружно опустили железный занавес сразу после окончания войны? А воспоминания самые теплые – как у меня, так и у него, я уверен, – остались.

–На почве такой взаимной любви могли ли быть переходы на сторону врага? Ну, в ту пору еще союзника, конечно… – осторожно озвучил свои предположения Роджер.

–О чем ты?

–О вербовке. Русские могли вербовать ваших парней?

–Я как-то об этом тогда не думал, – задумчиво протянул Дадли-старший. – Понимаешь, мы ведь тогда, как ты правильно заметил, вместе сражались против общего врага… А сейчас… Сейчас я знаю только то, что зона влияния русских на Дальнем Востоке несравнимо больше нашей. И со стороны Японии (несмотря на все усилия нашего тогдашнего командира Даги Макартура), и со стороны Китая. И размещение там в настоящее время наших военных баз вполне может спровоцировать нечто подобное.