Алиса Чалис - Аддикт. Кризалис

– Инка, совсем сдурела? Зачем ты вообще трогала мой телефон?

Мобильный выключился, а Катенька этого даже не заметила. А если ей кто-то звонил или…

– Убить тебя мало, – охотница резко вытащила зарядник Инки, не слушая протесты сестры, и включила свой.

– Тронешь – придушу. Я серьезно. Жду важный звонок, поняла?

– Поняла, – надулась сестра. Аура потемнела.

Тоже мне оскорбленная невинность.

Громко выдохнув, Катенька поспешила в ванную оттирать с рук клей. Еще немного, и она бы опоздала на общий сбор. Хорошо, хоть все заранее подготовила. Схватив в ванной с полки мочалку, девушка принялась скрести кожу.

Жаль, что печать нельзя так же легко счистить. И к черту тогда эту сову.

Катенька прекрасно помнила тот теплый июльский день, когда последний раз говорила с Викой. Та просила купить что-нибудь на завтрак и скорее ехать в отдел встречать Лилю. Тогда Свиридова еще не знала об академическом.

Катенька уже подходила к отделу с сумкой в руках, когда зазвонил телефон и раздался взволнованный голос наставника: Валер хотел узнать, где носит подопечную.

Дальше воспоминания смазывались.

Из-за печати.

Образ Кости Киреева едва теплился в памяти. Девушка не помнила толком их встречи на подъездной дороге. В первом внятном воспоминании, после звонка, был страх и Валер, убегавший в здание отдела. Прежде чем уйти, охотник оставил подопечную под охраной кого-то из ребят. Тогда все решили, что Валер кинулся на крик Светланы, но он спешил в подвал.

Кто знает, если бы он не успел…

Катя предпочла бы забыть тот день, но не могла. Начальство собрало оставшихся охотников – аналитиков, оперативников из других смен – в столовой. Оцепеневшая Катенька была среди них, не в силах понять, что вообще происходит. Время тянулось невыносимо медленно, было жутко. И почему-то холодно. Они все это почувствовали. Привычные стены на несколько мгновений потемнели, начали нависать, сжиматься, как в ужастике. Эманация, которая окутала на несколько мгновений весь отдел. Тогда еще никто не понял – дело было в обращении Лили.

Через несколько часов после проверки охотников отпустили домой.

Катенька, как и некоторые из коллег, отправилась на Соколиную Гору, где находился главный госпиталь «Ока», скрытый в лесном массиве.

К тому времени, как охотница добралась до больницы, почти весь «Юг» дежурил у закрытых для посетителей дверей. Весть о несчастье разлетелась быстро, и вскоре подтянулись охотники из других отделов. В гражданской одежде. Без значков. Они подходили к своим, пожимали руки, вставали рядом и тихо спрашивали, есть ли новости.

В воздухе висело странное напряжение. За день пятачок перед больницей стал практически народным форумом, единственным местом, где охотники могли спокойно поговорить.

Все знали, что скоро в головном отделе объявят общий сбор для руководителей, а те в свою очередь перескажут подчиненным официальную версию. Но никто не хотел ждать. Тем более «официальных версий».

Всем хотелось узнать о происшествии из первых рук. Хоть какие-то крупицы правды от тех, кто был в академическом или рядом.

В «Оке» никогда не было много врачей, так что тех, кого привозили с легкими травмами, почти сразу отправляли домой.

Катя присела на тенистую лавочку у забора, подальше от толпы, но даже сюда долетали пересуды охотников.

Еще недавно Катенька вместе с коллегами и друзьями думала, как спасти Лилю от сумасшедшего спеца, и переживала за судьбу ее напарника. Сегодня – совсем одна у больницы. Белая как лист бумаги, едва справляющаяся с желанием закурить.

Странное ощущение, будто весь мир начал жить… иначе. Замедлился, потускнел.

Что-то незаметное, но очень важное навсегда исчезло.

Катя даже не удивилась этой странной мысли. Она показалась не поэтической аллюзией, выведенной на листе бумаги трепетным творцом, а чем-то до тошноты прозаичным и реальным.

И опять голоса коллег, так вероломно перемывающих кости ее друзьям:

– Арзоян? Да не… что? Да ее не могло быть! Это же такая темненькая, миленькая из аналитического? Что ей делать у академа?

– Идиот! Какой академ?! Они и у нас были. Я говорю. Ты спишь, что ли? Я видел мешки… господи, ее кусками выносили…

– Слышали, Чонаев пропал накануне. Говорят, что и его…

– Подожди, так Цветкову и Сереброва…

– Сева вытаскивал. У нее вся одежда в крови, руки разодраны…

С каждым часом воздух раскалялся сильнее, но Катеньке было холодно.