Анастасия Астра - Заколдованные сказки

– Кнуд и другие охотники рассказывали на днях. Наткнулись на ее тело в одной из тех пещер вон там, – отец махнул рукой в сторону скалы с валуном и повернулся к Хальвару. – Да ты не бойся так, мертвые не кусаются.

И, рассмеявшись, хлопнул сына по спине.

Мальчик не верил своим ушам. Гуллы больше нет… Гуллы. Больше. Нет… Он долго смотрел на отца широко распахнутыми глазами, а затем облегченно вздохнул полной грудью и впервые за долгое время улыбнулся. Ему не терпелось поведать об этом сестре и остальным.

Этой ночью Хальвар наконец-то спал крепко. И снился ему чей-то надрывный плач за воротами Вархема, зовущий его против воли в темный, мрачный лес.

Кэйа проснулась от странного шума во дворе. За стенами их жилища творилась какая-то суета, сопровождаемая тревожными возгласами. Судя по обрывкам фраз, этой ночью пропали из дома близнецы Гисли и Ульвар. Кэйа напряглась, сразу подумав о Гулле, но тут же успокоилась, вспомнив вчерашний рассказ брата. Гуллы больше нет. Ничего, найдутся. Этим двоим частенько достается хорошая порка от матери за непослушание, вечно они что-то вытворят. Надо будет спросить Триггве, обычно он с ними заодно.

Однако Триггве лишь рассеянно помотал головой, когда дети собрались под старым дубом – местом их каждодневных встреч. Они обменялись слухами и сплетнями, услышанными от взрослых, и выяснилось, что близнецы – не единственные, кто пропал за последнее время. Ирма, жирная тётка с вечно красным лицом, не так давно ушла за ягодами и до сих пор не вернулась. А немногим раньше пропал пьяница и бездельник Олав. Той ночью кто-то видел, как он шаткой походкой направлялся к воротам, не реагируя на оклики. Тогда посчитали, что пьяного Олава либо сожрал медведь, либо он утонул в холодных водах Вернена.

– Что если охотники ошиблись? – не поднимая головы начал Триггве. – Что если Гулла просто крепко спала, когда они увидели ее?

Хальвар бросил на него быстрый взгляд. Эта мысль и самому ему уже успела прийти в голову.

– Или, может, твой отец рассказал тебе все это, чтобы ты просто перестал бояться?

У Хальвара сжались кулаки. Ещё одно слово, и он преподнесет Триггве хороший урок, чтобы тот думал прежде чем болтать чепуху.

– Отец никогда не соврал бы мне! – сказал он, поднимаясь. – А я ничего не боюсь. И если ты продолжишь в этом сомневаться, то я устрою тебе взбучку прямо сейчас!

– Охотники и правда могли ошибиться, – вмешалась Кэйа. – Но мы никак не сможем это выяснить.

Хальвар перевел взгляд на сидящую рядом с сестрой Хельгу. Та завороженно наблюдала за происходящим, накручивая на палец локон своих волос золотистого, как янтарь, цвета.

– Сможем! – неожиданно сказал Хальвар. – Мы сами сходим туда и проверим. Верно, Триггве?

В воздухе повисло напряжение. У Кэйи слегка отвисла челюсть, Триггве буркнул что-то, похожее на согласие, но Хальвара сейчас больше интересовала реакция Хельги. Та смотрела на него одновременно с ужасом и восторгом, хлопая своими большущими ресницами. Мальчик довольно улыбнулся. Перед ней теперь снова храбрый воин, а не трусливый пес, которым его чуть не выставил Триггве.

Однако по мере приближения к скалам храбрость постепенно иссякала, а у самой пещеры – исчезла совсем. Хальвару хотелось откусить собственный язык за свои поспешные слова. Вход в пещеру походил на разинутую пасть огромного тролля, всем своим видом намекая держаться отсюда подальше.

– Что если ее там нет? – шепотом спросила Хельга.

Она была явно не в восторге от идеи прийти сюда. Там, в Вархеме, при ярком солнечном свете, за высокой изгородью, отделяющей деревню от леса, всё казалось скорее интригующим, чем страшным. К тому же, было интересно, как поведет себя Хальвар. Но сейчас всё поменялось. Лучше бы она осталась дома. Глупая.

– Бежать без оглядки, – ответила Кэйа.

Спорить никто не стал. Триггве наконец удалось высечь искру из камня и запалить один из прихваченных с собою факелов. Им он поджёг ещё два и передал Хальвару и его сестре. Руки же Хельги были заняты тем, что она ими крепко держалась за рукав Кэйи. Что ж, трёх должно быть достаточно.

– Иди первым, – сказал он Хальвару.

Тот собрался было ответить, но, поджав губы, всё же промолчал. Развернулся, поднял над головой факел и, превозмогая страх, неуверенным шагом направился в холодную темноту пещеры. Остальные двинулись следом.

Пещера оказалась достаточно просторной внутри. Каждый звук отдавался гулким эхом. Сверху и снизу топорщились, напоминая громадные драконьи зубы, сталактиты и сталагмиты. Сильно пахло сыростью и помётом летучих мышей. К этим запахам добавлялся ещё и затхлый запах медвежьей шерсти. Правда, он был едва уловимым, старым. Медведь, если и был здесь когда-то, то давно уже ушел.