Антон Мамон - #Бункер1938

– Ах, если бы мы только знали, что нас ждет впереди! Ведь плыли мы не в столицу Великобритании, а в Нью-Лондон, штат Коннектикут! – Секундная пауза, в ходе которой слушатель должен был запричитать да заохать. – Нынче там чисто и прилично, а тогда же нам предстала грязная жопа морского дьявола, простите мой французский! – Тут каждому приходилось заливаться безудержным смехом, ведь уловить нечто подобное из уст миссис Возняк было непросто. Кроткая и довольно застенчивая, она редко принимала участие в беседах и практически никогда не выражалась в присутствии гостей.

– Да-да, если бы я только знал, в каких условиях придется выживать, клянусь богом, развернул бы наш корабль у самых берегов благословенных, мать его, Штатов! – дополнял отец, который никогда не делился этой историей по трезвости.

Нью-Лондон, как с самого рождения знал Томми, – город негостеприимный. И чтобы зажить в нем припеваючи, нужно быть либо евреем, либо немцем.

«Полякам там не рады! – словно мантру, повторял Тадеуш одну и ту же фразу. – Именно поэтому мы и осели тут, в Уотерфорде [1] Уотерфорд – город в округе Нью-Лондон, штат Коннектикут, США. Он назван в честь Уотерфорда, Ирландия. , а в Нью-Лондон мотаемся, только чтобы хорошенько пропердеться!»

Возняк-младший не воспринимал слова родителя всерьез, но на всякий случай решил: когда ему исполнится пятнадцать, он тоже отправится искать свое место под солнцем! Куда угодно, кроме Нью-Лондона, конечно же… Но до этого еще нужно дожить, а потому юнец охотно соглашался со всем, что говорили взрослые, и даже смеялся над пошлыми шутками (Тед умудрялся вворачивать их в любую беседу) . «Ничего, Томми, скоро у тебя начнется твоя собственная жизнь!» – шептала мать, наблюдая, как ее подвыпивший супруг в очередной раз перегибает палку. Это обещание неизменно будоражило душу мальчика. Пугало и одновременно обнадеживало.

Пару часов спустя, лежа в кровати, давно не позволявшей выпрямить ног, Том довольно улыбался, ощущая приятную, согревающую наполненность желудка. Сегодня маме не пришлось рассказывать про то, что чревоугодие – это грех, а обжираются только свиньи и их сородичи из правительства. Сегодня ВСЕ было иначе! Из последних сил стараясь держать глаза открытыми, паренек боялся отпустить прекрасный вечер, в котором он, будто в доброй сказке, чувствовал себя счастливым и любимым! И даже ветер, истошно воющий за окном и ударяющий в стекла тонкими ветками деревьев (в лунном свете они похожи на скрюченные пальцы мертвецов), не наводил ужаса. Вновь сравнив непогоду с уличным псом, скулящим от голода и одиночества, парень сдался в сонный плен. Так для семьи Возняк закончилось 29 октября 1938 года.

Утро следующего дня не предвещало беды. Малыш проснулся раньше обычного, цепляясь за ускользающие образы необычайно приятного сна. С каждой секундой греза становилась менее четкой, детали сновидения растворялись, точно капля густых чернил, попавшая в стакан с водой. Сначала казалось, что цепкие щупальца-воспоминания захватят пространство, расползаясь во все стороны и окрашивая реальность в оттенки сна, но чем больше проходило времени, тем менее четкими выглядели привидевшиеся картины. Действительность всеми силами отстаивала свою территорию, лучами рассветного солнца выжигая остатки блаженной неги из глаз.

К счастью, сама суть приснившегося никуда не исчезла. Ее удалось оставить на память, подобно красочной открытке с поздравлениями от родни из Кракова. Возможно, потому что она практически полностью копировала заветную мечту мальчишки, а может быть по причине иной: в жизни Тома было не так много радостей, и каждую (даже самую пустяковую) он бережно хранил в сердце. Лениво перевернувшись набок, малец вновь закрыл глаза с надеждой увидеть продолжение, но нет… Короткий метр его сна запустился по новой. На просторном экране воображения вспыхнул знакомый сюжет:

Возняк-младший бежит по улице, залитой солнцем. В одной руке – мороженое, сладкими, разноцветными каплями стекающее по ребру ладони прямиком в хлопчатобумажную пещеру рукава, в другой – картонная вертушка, лениво крутящаяся от легких порывов теплого ветра. Где-то за спиной важно и неторопливо шагает отец. Знакомая улица, но вокруг – никого, лишь тысячи ослепительных бликов, подобных тем, что плещутся на поверхности водной глади в погожий день. Точно в калейдоскопе, они вращаются, кружатся и меняются местами, исполняя причудливый танец… Не секрет, куда ведет этот путь! В тот самый магазин с обувью, проходя который мать ускоряет шаг, дабы не травить душу. Но даже спешно пролетая мимо этой лавки, мальчишка всегда успевает рассмотреть пару симпатичных ботинок, издалека напоминающих то, в чем легенда бейсбола (и, по совместительству, любимый игрок Тома), Джозеф Ди Маджо, выходит на поле.