Лия Кудина - Что в сумасшествии приятно?

получится выжить?

Конфликт между родственниками заострялся. Виктор любым способом

решил перевоспитать племянника, а тот, в свою очередь, решил ни в

чем дяде не уступать.

– Вообщем, любимый племяш, вердикт таков. Не приступишь к

обучению и к работе – не получишь еды.

– Так меня еще и голодом здесь заморят! Ну не ожидал я такой наглости

от тебя!

– Разговор закончен. Когда одумаешься, дай знать! – и Виктор вышел из

лазарета, довольный тем, что последнее слово осталось за ним.

У Бориса совершенно отпало желание вступать в полемику со своим

дядей. У него появились другие мысли и первая: « Где теперь он будет

брать необходимые ему наркотики?» Дома все было легко и

просто. Украл очередную драгоценную побрякушку у Фаины, отдал в

ломбард и купил дозу у барыги. А где взять деньги в открытом море? На

руке красовались золотые часы, подаренные отцом на двадцатилетие.

"Вот вопрос сам по себе и решился- подумал, Борис.– Теперь, главное

найти, кто в этом тоже заинтересован. Начну с врача. Ведь наркотики у

него должны быть обязательно. А если не согласиться, то украсть

всегда можно, не в сейфе же он их хранит,"– решение одно за одним

молниеносно приходило в его голову.

Но одного не продумал Борис. Дверь лазарета всегда была заперта.

Каждый день, через закрывающийся небольшой проем, ему подавали

чай, прозрачный бульон и хлеб. Через открытое окно его организм, еще

не совсем прогнивший, лечил морской соленый воздух, поэтому

несмотря на полуголодное состояние, Борис быстро шел на поправку.

Прошло несколько дней и в голове начали появляться совершенно

иные мысли.

В это же время Тоня, после длительного многодневного сна,

потихоньку приходила в себя. Единственными, кто прерывал ее отдых,

был врач Иван Иванович и тетя Фаина. Седовласый в круглых,

увеличивающих темно-карие зрачки очках, полный мужчина в белом

халате вечно ей что-то колол, а тетя делала теплые примочки из бодяги.

Поэтому, когда девушка окончательно пришла в себя, на теле не было

ни синяков, ни кровоподтеков. В зеркале ванной комнаты, куда она

еле-еле добрела, увидела сильно изменившееся, очень похудевшее, но

в то же время похорошевшее, свое лицо. Она помнила практически все

из своей жизни, кроме того, что с ней случилось в тот роковой день. Как

будто взяли и вырезали этот эпизод из ее памяти.

– Тонечка, что же ты не крикнула, что проснулась? Я бы тебе помогла

встать!– тетушка была тут как тут.

– А что со мной про-и-зо-шло?-еле протягивая слоги спросила Тоня.

– А ты сама-то хоть что-то помнишь?

– Нет! Ни-че-го!

– Мы были с Федором в гостях, а Борька к дяде в Мурманск днем

раньше укатил в гости. Ты дома была одна, купалась. Видно голова

закружилась, когда вылезала из ванны, поскользнулась и упала. А

головой ударилась о край ванны и потеряла сознание. Хорошо, что мы

рано вернулись, будто чувствовали, что горе тут. Прямо в ванной тебя

раздетой и нашли. Федор, молодец, вытащил, укутал в простынь и

перенес на кровать. А я быстренько вызвала врача. Он тебя осмотрел и

сказал, что ничего жизни твоей не угрожает и до свадьбы все заживет, –

Фаина старалась говорить медленно, но язык не слушался и поскорее

выкладывал обманную версию.

– Как преподнесете, так и скушает, – обучал ее ранее психиатр.

– Главное– медленно и спокойно. Надо чтобы у нее появилась

уверенность, что во всем виновата она, и только она. Вы ее в дом

пустили, а она, неблагодарная, принесла вам кучу неприятностей .

И его замысел сработал.

Тоне стало стыдно за случившееся и обозвав себя клушей, набравшей

лишние килограммы для неудачного падения, начала перед тетей

извиняться.

Фаина внутренне возликовала. Надо же, все получилось, как этот

мозгоправ и обещал. Где-то в глубине души, именно в этот миг,

появился стыд за гнусный обман, но он тут же улетучился, уступая

место мысли, что во всей этой жуткой ситуации в выигрыше оказалась

только одна она. Ненавистного ей пасынка больше рядом не будет –

никогда! И мило улыбнувшись племяннице, ушла на кухню готовить

ужин.

Дни пролетали за днями, месяц сменял следующий, и казалось, уже

ничего не напоминало о том ужасном дне. Тоня вернулась к занятиям в

университете, где деканат и ребята были очень встревожены ее долгим

отсутствием. Но она быстро догнала своих одногруппников в учебе, и