Николай Остренко (Nicolas Madeyra) - Виллем Шоу - бесчестье

Лорд Виллем Шоу находясь в постели неизвестного ему места в неизвестной местности старался вспомнить, что с ним произошло за последнее время. Он не понимал где находится его роскошное поместье, живые люди, где Лондонский смог и сам Лондон и самое главное: где сейчас находится Люси. К нему в это время из-под кровати вылезло создание, похожее на собаку и при виде грустного хозяина заскулило электронным звуком. По неведомой ему самому привычке Виллем провел рукой по голове животного и почувствовал холод от прикосновения с металлическому корпусу питомца.

Лорд осмотрел себя. Он оказался одетым в серо-белую моряцкую матроску и черные порванные кальсоны, на ногах не было даже носков. Он попытался снова подняться на ноги и преодолевая огромные усилия, схватился за край постели и стал на ноги покачиваясь, будто находился на палубе какого-то судна. У двери в комнату были ободранные ботинки. Лорд Шоу подошел к ним и стал надевать. На удивление Шоу обувь ему подошла в пору.

Виллем вышел за пределы комнаты и стал на пороге в дом. От изумления всего увиденного лорд утратил дар речи. Перед ним располагался скрытая в тумане болотистая местность в дали можно было с трудом увидеть отдалённые огоньки одиноких домиков, в сторону которых Шоу не горел желанием идти. Он не заметил, как к нему тихонько подошёл механический пёс и нежно потерся о ногу хозяина, всеми своими повадками указывая на то, что он живой.

Всё же, он не решился идти к вероятно жилым постройкам и решил остаться до утра в своей лачуге в надежде, что с утра ему удастся найти того, кто сможет ему прояснить что происходит в округе. Поэтому он, словно по привычке погладил «неживого» пса и зайдя в дом вместе с ним закрыл дверь и усмотрев при лунном свете в углу помещения принялся разжигать костёр, чтобы немного согреться от прохладной сырости болот, окружавших домик.

Ночи на пролёт молодой сквайр Виллем Шоу проигрывался в казино, играя до полночи в рулетку, а после полночи в карты. Будучи наследником миллионного состояния он не считал ни денег, ни времени. Каждый вечер в будний день он заходил в казино сам и выходил в компании очередной скво, которых он именовал словом «муза». На каждый день недели предусматривалась отдельная муза и на определенный день с определенным характером. Каждый понедельник сквайра Шоу сопровождала девушка с кричащей внешностью и вульгарными повадками, по пятницам же сам Шоу устраивал либо принимал участия на так называемых «вечерах» ведя под ручку особь, готовую ко всенощному веселью. Воскресные и субботние вечера он отдавал своей меланхоличной подруге, ещё со времён школьной скамьи, Лисы Скотт, которая свойственной ей девичьей наивностью всякий раз прощала этого казанову и наивными глазками поглощала все то что ей давал этими вечерами «главный данди Лондона».

За все время их общения сквайр Шоу ни разу не пытался уложить бедную девушку к себе в постель и не позволял себе с ней вести себя вульгарно и надменно. И сквайр Шоу и мисс Лиса знали, не взирая не на какие обстоятельства, сквайр Шоу каждый субботний и воскресный вечер посвящал Лисе и её пристарелой матери, которая уже который год намекала простодушной дочке, что молодой сквайр не пара ей и лучше ему было бы держаться от них подальше.

Ни будущему лорду Шоу, ни госпоже Лисе, которая им воспринималась как младшая сестра, не при каких обстоятельствах не хотелось откладывать встречи, которые длились со школы. Только в её компании Виллем мог себя почувствовать собой и только собой. Лиса все с тем же восторженным видом смотрела на «рыцаря Шоу» и слушать его «двенадцать подвигов», которые никак не заканчивались и продолжались с вечера до раннего утра. Под утро Шоу выпивал по чашке чая в месте с Лисой, после чего «младшая сестра» провожала его до кареты с кучером, которые подавались всегда в одно и то же время со свойственной сквайру английской пунктуальностью.

Так пролетали дни и месяца…

Одним субботним вечером сквайр Виллем не смог прийти на свидание с «младшей сестрой». В тот день у Шоу не задалось буквально всё: в пятницу, вопреки его обычаю не задерживаться допоздна, он пошел на уговоры друзей и задержался у покерного стола. Ночь обещала быть тихой и спокойной, навевая с каждым глотком бренди о досадном положении грядущим утром и о возможной обиде званой сестрёнки. На склянках пробил второй час ночи и Виллем осушил стакан спиртного, оставив на дне три кубика льда. Крупье – человек в возрасте полноватого телосложения с блестящей залысиной и седыми бакенбардами слегка пошатываясь стоял с прищуренными голазами у стола в красной потёртой жилетке и банковал молодому человеку то и дело сопя что-то в нос. На кону у сквайра был всего лишь один фунт и его игра была всего для затягивания времени до тех пор, пока не придут друзья, ушедшие за выпивкой. Крупье в полудрёме продолжал нервно сопеть в усы и поглядывать то на карты, то на часы в надежде, что время будет идти как можно быстро. Сквайр уже который раз протирал усталые глаза, перебирая в руке набор карт, намереваясь всё же собрать стрит-флеш.