Евгений Меньшенин - Ты здесь, а я там

Он даже не мог сказать, какой сейчас у Яны любимый мультик. Раньше, когда ей было три года, это был «Лунтик». Она говорила: «Кисиутинг, паста», – что означало: «Включи Лунтика, пожалуйста». А сейчас?

Он водил ее на коньки, но даже не спросил у нее ни разу, нравится ли ей это. Он, конечно, принимал участие в ее жизни. Если она что-то просила, он помогал. Если ее дергали за косы в садике, он объяснял, что так мальчики показывают, что она им нравится. Если Яну обзывали «всезнайкой», он смеялся и объяснял, что это даже комплимент. Но чтобы подойти и предложить Янке поиграть во что-нибудь или сходить куда-то – такого не было уже давно.

Влад перестал быть настоящим отцом с того момента, как начал писать. Он стал роботом с гравировкой «папа».

От этих мыслей Влад почувствовал горечь. Он пообещал себе, когда найдет Янку, перестать быть таким эгоистом. Он прислушается к Янке, пойдет с ней в кино, и они будут вместе кататься на горках в детском центре. Он загладит свою вину. Сделает все, чтобы такого больше не повторилось, станет чутким и внимательным. Будет читать ей на ночь, а не включать аудиосказки на телефоне, чтобы, сидя в наушниках, спокойно поработать над рассказом. Он поможет ей клеить деревянный кораблик, а не просто даст коробку с кусочками модели и инструкцией. Поможет построить дом из «Лего», который уже полтора года стоит на этапе фундамента.

А ведь раньше они с Янкой делали комиксы из фотографий конструктора «Лего». Играли в детективов, в магазин, в прятки, бегали вместе по детской площадке. Однажды он спрятался от Янки в шкафу за одеждой, и она не могла его найти, пока не расплакалась. Он вылез, и Яна обрадовалась.

Потом вдруг все кончилось. Он улетел в космос.

Нет, писать сказки – это не плохо. И Яне они нравились. Но надо знать меру. Влад не должен жертвовать временем, предназначенным Яне. Ведь Яна – часть него. Она – взрослеющий кусочек его души и тела. И пока жива Яна, жив и он. А вместе они – часть одного целого, которое зародилось когда-то в древности, ветви одного родового дерева. И если Влад дал жизнь отдельной части своего тела, то должен приложить к этому и душу, а также время и любовь. А он что? Он просто забыл про Яну.

Забыл о своем ребенке. Оставил в маршрутке.

Влад вытер глаза.

Я найду тебя, Янка. Найду. Что бы ни произошло.

Он дрожащим пальцем нажал на контакт и услышал, как в трубке раздались гудки.

Клим что-то ему говорил, но Влад не обращал внимания.

Он вышел на связь с дочерью!

– Алло, – донесся шепот из трубки.

Яна не плакала, голос ее звучал спокойно.

– Яна, ты как? Что у тебя с телефоном?

Клим тут же смолк и стал поглядывать на Влада. Он рулил и высматривал повороты, куда бы могла съехать маршрутка.

– Не знаю, телефон вроде бы работает, – ответила Яна тихо.

– Я не мог дозвониться.

– Папа, мы остановились. И мне становится холодно.

– Вы остановились? А водителя видела? Кто-нибудь выходил из автобуса? Двери открывались?

– Нет, папа. Тут же нет водителя. Ты что, забыл? И никто отсюда не выходил.

– Ладно, Яна. Хорошо, что вы остановились. Значит, мы недалеко и скоро тебя догоним.

– Ты едешь на машине?

– Да.

– А где ты взял машину?

– Вызвал такси.

Клим наклонился к Владу и прошептал:

– Спроси у нее, что за окном.

Влад так и сделал.

– Там вроде бы лес. Я сейчас сижу под сиденьем, но могу встать и еще раз посмотреть.

Словно холодная рука легла на шею Влада.

– А что ты делаешь под сиденьем? – спросил он медленно, будто боясь, что его слова сломают какую-то невидимую защиту и произойдет нечто ужасное.

Клим повернулся к Владу, на его лице застыл немой вопрос.

– Я прячусь, папа. Когда автобус остановился, я увидела за окном… Ну, не знаю… Там кто-то ходит. Я испугалась, что он меня увидит. И поэтому спряталась.

Воздух в салоне такси стал тяжелее. Он с трудом проходил в легкие. Что-то зашевелилось на затылке.

– Это водитель?

Влад медленно выговаривал каждое слово. Глаза метались по приборной панели, будто там был ответ на вопрос. Он успокаивал себя. Старался отогнать тот образ, который стучался в голову, просился внутрь. Влад на долю секунды представил, что прячется там, за окном автобуса, и этого ему хватило.

– Или дерево от ветра шевелится. Да? – Он больше успокаивал себя.

– Нет, папа, это не дерево. Я видела, как кто-то там ходит.

– Ходит? – И прежде, чем смог себя остановить, Влад спросил: – Он что-нибудь говорил?