Глеб Лютаев - Почти не преступление, но наказание

Наконец мама впопыхах примчалась и прижала к себе ребёнка, время от времени кидая укоризненные реплики в сторону отца. Тот же погрозил пальцем девочке и велел ей проваливать. Маленькая цыганка даже и не думала уходить. Она продолжала пялиться на мужчину с едва видимой ехидной улыбкой на губах. Артём не хотел смотреть на неё, но ничего не мог с собой поделать, периодически кидая взгляд на девочку.

К родителям подошла черноволосая женщина. Довольно стройная и симпатичная цыганка, укрытая яркими одеждами, отдёрнула девочку, прокричав ей что-то на незнакомом языке. Папа ругался, указывая на маленькую проказницу. Слова Артём не запомнил, лишь грубый голос и эмоции отца, жестикулирующего во все стороны руками. Это тоже запомнилось хорошо, потому что так вывести из себя папу было очень сложно.

Цыганка в ответ на нравоучения мужчины только кричала, доказывая что-то в бесконечном потоке слов. Подобно отцу Артёма, она то и дело махала руками, словно пытаясь защищаться. Потом неожиданно замолчала и перевела взгляд на мальчика, начинающего кое-как успокаиваться. В отличие от девочки, глаза женщины были зелёными, яркими и маленькими. Артёму показалось, что на него глядит Баба Яга и как будто заколдовывает его, сковывает и заставляет смотреть на неё и бояться. Этот взгляд заставил его плакать снова, но уже тихо и размеренно.

Теперь, сидя в машине и вспоминая свою Кристину, умирающую и страдающую от невыносимой боли, Артём вдруг понял, что взгляд той цыганки выражал не что иное, как жалость…

Удивительно, но та огромная цыганская семейка в полном составе ехала с ними в автобусе. Всю дорогу, пока Абрамовы не вышли, Артём сидел на коленях отца и молча глядел в окно, стараясь не встречаться взглядами ни с кем из той компании.

Цыганам до него не было дела. Они шумели, кричали и смеялись. А на выходе из автобуса поругались с водителем, так как оплатили проезд не за всех. Артём мельком услышал, как в толпе две пожилые женщины шептались, что такое происходит постоянно.

По приезду домой отец провёл с сыном разъяснительную беседу и со свойственной ему убедительностью рассказал, почему стоит избегать цыган. По его глубокому убеждению, эти люди зарабатывали на жизнь всем, чем угодно, кроме честной работы. В большинстве своём живут они хорошо и даже богато, но при этом их дети не учатся в школе, а если кто-то и идёт в первый класс, то едва ли дотягивает до пятого.

Отец не стал объяснять, благодаря чему цыгане так хорошо живут. Этого и не требовалось. Маленькому мальчику без того сложно было воспринимать всё сказанное, но одно он уяснил для себя: цыгане очень любят завладеть чужим добром. Именно так выразился тогда папа. В пример он привёл случай на автостанции, где девочка загипнотизировала Артёма и обманом забрала его игрушку. Мальчик не совсем понял термина, но общий смысл уловил. Сложно было не поверить отцу, когда факты говорили сами за себя. С тех пор Артём проникся неким чувством страха перед цыганами и отвращением к представителям этой этнической группы. Трудно сказать, возникло это чувство благодаря проповеди отца или же из-за попытки девочки-цыганки украсть его игрушку. Но после той истории при появлении цыган на горизонте (он никогда не видел их поодиночке) Артём старался обходить их стороной.

Спустя годы отвращение пропало, но неприязнь осталась.

Вот и теперь, когда цыганка, обойдя все машины вокруг, наконец добралась до чёрного «Лексуса», Артём показательно нажал кнопку стеклоподъёмника, и окно закрылось. Он уставился вперёд, пытаясь не встречаться взглядом с назойливой гадалкой. Артём не верил ни в предсказания, ни в колдовство, но опасался гипноза, так как однажды на себе испытал его действие. А ещё он всегда верил отцу и не мог припомнить, когда тот ошибался.

Женщина не уходила.

Краем глаза Артём всё-таки поглядывал на неё и видел, как цыганка таращится на водителя сквозь боковое стекло. Но было что-то ещё. Он чувствовал на себе не просто её тяжёлый взгляд, скорее, испытывал необъяснимое чувство тревоги, словно ожидал нападения ядовитой змеи.

В конце концов не выдержав, Артём повернулся и посмотрел цыганке прямо в лицо. На миг его внутренности отозвались мелкой дрожью, желудок скрутило, и во рту появилась слюна, которую нужно было срочно проглотить, но никак не получалось. Парня настолько потрясло сильнейшее чувство дежавю, что стало страшно.

Он видел это лицо.