Глеб Лютаев - Почти не преступление, но наказание

Весь образ художника, его обиталище и окружение говорили о том, что он действительно знает нечто большее, недоступное всем остальным людям. Что-то в нём столь же пугало и отталкивало, сколь и притягивало. Поэтому после мучительных раздумий и бессонных ночей, взвесив все за и против, Артём предпочёл не полагаться на здравый смысл. Да и о каком здравом смысле может идти речь, когда твоя вторая половинка иссыхает у тебя на глазах, а ты ничего не можешь с этим поделать? Когда трёхлетняя дочь, глядя на маму, не понимает, куда делись её длинные волосы, почему она так сильно похудела и когда, наконец, выздоровеет и вернётся домой. Когда в их семье всё будет по-прежнему?

А каково пришлось Артёму, едва он признался дочери, что её мама скоро отправится на небеса? Он видел, как голубые, так похожие на мамины глаза несчастного ребёнка наполняются слезами, и чуть не расплакался сам, обнимая малютку. Это было больно. Это было страшно. Это было настолько жутко, что от нахлынувших воспоминаний сдавило грудь.

Артём ещё раз осмотрелся и убедился, что в палате отсутствуют камеры наблюдения и кроме них двоих никого нет. Предосторожность не помешает. Артёма вдруг пробил озноб, а органы внутри словно сжались от дурного предчувствия. Несмотря на жаркий август, температура в палате была достаточно прохладной и вполне комфортной.

Комфортной, чтобы умереть.

Тем не менее лицо Артёма покрылось испариной, а руки под перчатками словно мариновались в собственном соку. Как ни старался, он так и не смог унять их дрожь.

Обстановка вокруг давила и угнетала, что-то ломало его изнутри…

Пугало всё пережитое за последние дни…

Но…

Ещё больше пугало ПРЕДСТОЯЩЕЕ .

Выбор сделан.

Артём посмотрел на жену в последний раз.

Кристина лежала без сознания, напичканная обезболивающими препаратами. Её бледное тело, едва поддерживающее жизнь, было утыкано всевозможными датчиками и трубками, толку от которых почти не было. Мерные звуки дорогостоящей аппаратуры словно хронограф отсчитывали время до неминуемой кончины. Если бы знать раньше, если бы болезнь намекнула о себе за полгода до первых признаков, то всё могло сложиться иначе.

Артём привстал со стула, убрал кислородную маску, приблизился к лицу жены и нежно поцеловал в губы. Она не ответила, потому что давно находилась где-то между жизнью и смертью. Он же ощутил холод от прикосновения к её коже. Ещё чуть-чуть – и будет поздно. Дальше оттягивать нельзя.

Молодой человек аккуратно поднял голову жены, вытащил из-под неё подушку и, накрыв ею лицо Кристины, стал душить девушку, едва сдерживая истеричные всхлипы.

– Та-а-ак… Вот здесь осторожнее, ступенька.

– Это ты мне говоришь или Даше? – смеясь, спросила Кристина.

– Это я говорю вам обеим. Не хочу, чтобы мой сюрприз сорвался.

Артём медленно вёл жену за руку, спускаясь по ступенькам крыльца. Её глаза были завязаны красным галстуком. Пару лет назад Кристина подарила его мужу в дополнение к синему костюму (потрясающему с её точки зрения), который с трудом уговорила купить. Ничего другого Артём просто не смог найти в суматохе того утра. Сюрприз, который парень приготовил жене, доставили на час раньше, и Артём едва успел предотвратить выход супруги из дома. Иначе праздник был бы однозначно подпорчен.

За другую руку Артёма держалась маленькой нежной ладошкой дочь. Хотя глаза её не были завязаны, двухлетняя Даша спускалась по ступеням также неуверенно, как и её мама.

– А что, если я спрошу нашу дочь о том, что она сейчас видит? – Кристина не переставала задорно смеяться, и Артём вместе с девочкой невольно хихикал ей в унисон.

– Ну уж нет, дорогуша. Так будет нечестно. Да и Даша вряд ли что-то тебе скажет.

– Ты уверен?

– В Даше? Не особо. Секреты хранить она ещё не научилась. Или я ошибаюсь?

Спустившись со ступенек, все трое проследовали по выложенной из гранитного камня тропинке, ведущей к выходу со двора. Из будки, расположенной по левую руку Артёма, радостно виляя хвостом, выбежала светло-серая лохматая хаски.

– Прости, Линда. Тебе сюрприза пока нет.

Казалось, собака поняла хозяина с полуслова и снова скрылась в своих скромных апартаментах. На улице стояла изнуряющая июльская жара, и удовольствия от нахождения на открытом солнце Линда не испытывала.

Открыв высокую, металлическую калитку, Артём вывел Кристину за пределы двора.