Александр Варго - Двое в лодке (сборник)

– Здорово, Рябинова! Кого пугаешься? Меня, что ли? – Он вошел внутрь, не подозревая ничего такого.

Тонкая грязная цепкая ручка с острыми коготками упала на плечо санитару, уже стоящему внутри.

Медсестра отшатнулась.

– Дайте бинтик. Я ранен.

Худое желтое лицо. Глаза человека, измученного страданиями, наполненные болью и слезами. Ввалившиеся щеки с тошнотворно резкими очертаниями скул. Сухие потрескавшиеся губы. Умоляющий взгляд, старающийся дотянуться до глубин мягкой человеческой души, взывающий о милосердии.

Полуголый Коленька, трясущийся от очередного ранения, едва передвигал тоненькими косточками. Он медленно и несколько криво вошел следом за санитаром, не забывая подталкивать того в спину.

Семен от неожиданности и сориентироваться-то не успел. По напуганному лицу Рябиновой он осознал, что тот человек, который находится за его спиной, вряд ли друг. Он обернулся через плечо и встретился с глазами психа.

– Рыжов?! Ты как вообще тут? Ты ж лежал. Рябинова, ты чего? У вас тут праздник, мальчик ожил. Давно?

Коленька обогнул санитара и, придерживая рукой простреленный бок, прошаркал в вестибюль.

Неверов поспешил закрыть за собой дверь.

Началась его трудовая вахта.

Рябинова отходила от сменщика все дальше, но речевой аппарат у нее переклинило, поэтому она не могла издать ни единого звука.

Зато санитар, пришедший на работу, не унимался:

– Красавец-то какой! Даже без фуфайки гуляет. Давай, дуй наверх. Подожди, Николай. Что это на спине у тебя? Ты когда и где так поранился?

Коленька повернулся к санитару. Теперь Семен смог увидеть кровавые разводы не только на спине, но и на груди.

– Ох!.. – Его заклинило на полуслове. – Дорогой мой, да тебе надо срочно прилечь.

– Он опасен, – наконец-то промямлила Рябинова, взвизгнула и унеслась в сестринскую.

В голове санитара щелкнул тумблер.

Он решительно подошел к психу, взял его под руку и спокойно проговорил:

– Коленька, пойдем баиньки.

Квалифицированный санитар спецучреждения не ожидал, что не сможет сразу сдвинуть с места худющее израненное тельце.

– Кушать хочется… опять, – грустно поведал недавний человек-овощ.

– Я тебе принесу, – спокойно проговорил санитар, увлекая подопечного к запертой решетке, за которой начиналась лестница, ведущая на второй этаж.

– Ага, – тихо согласился самый легкий экспонат кунсткамеры, спрятанной у подножия Уральских гор.

В это время по коридору, мимо палаты, где лежала раненая Карпатова, бежали три мужика, измученные непосильной нагрузкой, выпавшей на их плечи. Они рысцой ворвались в вестибюль и увидели жуткую картину. Семен, ничего такого не подозревая, вел под ручку Коленьку к лестнице на второй этаж.

Санитар на ходу достал ключи и по-житейски так обернулся. Мол, кто там еще? Он увидел Иртышного с окровавленным топором в руке, Вестового с ружьем, Ковальски с ломом и дробовиком, закинутым за спину. Такая дивная картинка заставила его сжаться.

Очень вовремя.

В следующее мгновение он уже летел в стену со скоростью реактивного снаряда.

Коленька угрожающе завыл и прытко ретировался через входную дверь.

Странно, но никто и не стремился его остановить. По ходу дела он еще и замок вышиб. Ну да ладно. Ушел, вот и хорошо. Иртышный на выдохе опустил вскинутый было топор и приблизился к Семену. Тот кое-как собирал себя после непродолжительного полета. Дело происходило аккурат под доской объявлений. Это такая штука прямоугольная из пробки, к которой можно кнопочками бумажки прикалывать.

– Как это? – спросил Нестеров, потирая ушибленную поясницу и морщась.

Он с трудом восстанавливал себя в пространстве, поглядывал на инструменты, явно побывавшие в работе.

– Куда это?..

Иртышный хотел было описать ситуацию. Но тут щелкнул символический запор.

Из сестринской показалась Рябинова и заявила:

– Вы чего?! Там Серафима Ильинична! – Она тыкала пальцем обратно, в том самом направлении, откуда только что прискакала эта гвардия.

– Как? Где? – спросил Иртышный, пытаясь понять суть дела.

– Лизка мать свою случайно ножом пырнула! Она к вам побежала. Не уследили мы. Мать искала ее, и они столкнулись, – прокричала Рябинова. – Я «Скорую» вызову!

Иртышный бросился к палате.

– Заблокируйте вход чем-нибудь! – озадачил он товарищей по несчастью.

Дочь сидела у кушетки, на которой лежала мать, и раскачивалась из стороны в сторону словно маятник. На что-то большее у нее просто не было сил.