Александр Варго - Двое в лодке (сборник)

Вот и все. До и после – это две разные жизни. С годами ее сверстницы становились краше, начинали встречаться с парнями, загорали и развлекались на речке, ходили на танцы, кто побогаче, отправлялись на отдых за границу. А Лиза сидела дома, но и там не находила себе места, знала, что калека никому не нужна.

Она не сдавалась, стала лучше учиться, больше читать. Спустя два года после несчастья Лиза знала о своем колене все. Как называются косточки, связки, мышцы и сухожилия.

Она ставила сама себе диагноз по рентгеновским снимкам, разглядывая их на свет:

– Сожалею, но вернуть подвижность вашему суставу нельзя.

Пока мать моталась по любовникам, маленькая худенькая Лиза брала пиво из холодильника и ревела ночами над страницами «Анжелики» Анн и Сержа Голон. «Унесенные ветром» Митчелл и «Сага о Форсайтах» Голсуорси стали ее любимыми книгами. Она обожала Цветаеву, «Темные аллеи» Бунина, Есенина, Льва Толстого, «Вишневый сад» и «Чайку» Чехова, «Мастера и Маргариту» Булгакова. Бесподобный роман Шарлотты Бронте «Джейн Эйр» заставлял ее засыпать с крепко сжатыми кулачками и надеждой на то, что она сможет, перетерпит. Рано или поздно ее жизнь изменится. Лиза преодолеет все трудности, станет другой, и мать будет гордиться ею.

А пока она иногда заходит к Петру. С мозгами у него не очень, зато там, где надо, полный порядок. Главное, не залететь, мать убьет. Но она пока не знает об этом.

А еще к недоумку ходит Нинка. Как же Лиза ее ненавидит! Эта ненасытная тварь с оттопыренным багажником и здоровенными буферами уже давно могла бы найти себе нормального мужика. Зачем ей дурак? Так, ради забавы? Ладно Лиза хромоножка, но у Нинки же все нормально. Почему она делает это всякий раз в ночное дежурство?

Лиза знает, она специально оставалась в больнице и видела. В первый раз случайно, среди дня. Потом спросила, и медсестра призналась ей. Она не смогла объяснить, что можно делать в камере у олигофрена целых полчаса.

Промучившись месяц, Лиза решила попробовать. Предварительно ей пришлось напиться. Она и без истории болезни знала, что Петр может впасть в истерическое неконтролируемое состояние, что крайне опасно для людей, контактирующих с ним. Но если его не раздражать и говорить ровно, то он вполне ничего. Нормальный.

Она вошла к нему. Дурак сидел на краю кровати, не обращал внимания на работающий телевизор, раскачивался из стороны в сторону, витая в собственных мирах. Она поздоровалась. Петр ответил ей кивком, не прекращая медитировать.

Тогда ей пришлось…

– Как поживает доктор Иртышный? – беззаботно осведомилась доченька.

– Не твоего ума дело, – резко проговорила маман.

– Почему же? Вдруг он найдет лекарство для моей ноги, и я буду порхать как балерина?

– Откуда ты знаешь? – прошептала старшая Карпатова, обернулась через плечо и взглянула на входную дверь.

Закрыта, вот и хорошо.

– Нинка всем раструбила, как неделю назад из подвала выбежал волк с новой башкой. Прежней у него уже не было. А вы как две козы скакали на столе, орали и страшно боялись, что он вас сожрет.

– Убью эту девку! – воскликнула матушка. – Я же говорила…

– Убей, конечно, – подначивала ее дочка. – Только доктора не трогай. Если он новые головы волкам выращивает, то что ему стоит мне новую ногу смастерить.

Мать нежно посмотрела на свое страдающее дитя.

– Послушай, я еще немного подкоплю, и мы поедем в Германию. Там тебе все сделают. У тебя будет новое колено.

– Протез, а не новое колено! Мама, я не хочу чужое внутри себя. Мне нужно свое! Он же может вырастить мне новую ногу, да?

Мать подошла к дочери, вздохнула, обняла за плечи.

– Послушай, Иртышный не хирург. Он психиатр, экспериментирует просто так, от скуки. Да и денег у него уже нет. Раньше Рыжов помогал, теперь некому.

– Может, ему не деньги нужны, а подопытные кролики? Так у тебя их целая больница. Кому нужны эти недоноски!

Карпатова резко отстранилась от дочери.

– Замолчи!

Лиза оттолкнулась от подлокотников, вскочила и направилась к выходу.

– Любовнички хреновы! – заявила она и резко хлопнула дверью.

Нижняя челюсть матери, задетой таким вот ревностным хамством, медленно опустилась, но орать что-то в ответ было бесполезно. Дочка уже шлепала по коридору.

Иртышный прекрасно знал всех своих подопечных, тридцать семь человек. В хорошей больнице лечащий врач делает обход каждое утро, но в их медучреждении такое не практиковалось. Зачем? Медсестры таблетки раздадут, санитарки кого надо вымоют. Заходить и кланяться каждому интересно поначалу. Но тебя встречают одни и те же пустые глаза, ты или не видишь никакой реакции, или вдруг наталкиваешься на острый психоз. Со временем оптимизма становится куда меньше.