Александр Варго - Двое в лодке (сборник)

– Нет, охотника позвал. Ковальски, может, знаешь?

Иртышный отрицательно покачал головой и сказал:

– Я же с Кыштыма сюда катаюсь. Стало быть, пришлось вам корову пристрелить… – Иртышный не закончил предложение, сделал паузу, оставил неопределенность, желая вытянуть из собеседника подробности.

Егору хотелось рассказать, поделиться. Невероятное же дело.

– Ожила она.

– Кто? Собака?

– Нет, корова.

Доктор перестал балдеть и вернулся в реальность. Тот человек, который хоть раз видел, как психиатр общается с пациентами, должен запомнить его рабочую маску. Взгляд в никуда, спокойный тон, практически полное отсутствие жестов и вместе с тем постоянный контроль за поведением своего подопечного.

Вестовой тут же отсел от врача на метр, благо лавка длинная.

– Что? Думаете, я свихнулся?

Доктор аккуратно, двумя пальцами взял бычок, занес его над урной, стоящей рядом, и отпустил. При этом он на мгновение повернулся к Вестовому затылком, что говорило о высочайшей степени доверия. После фразы о том, что корова ожила, Егору уже не могло казаться, что Иртышный воспринимает его как здорового человека.

– Это правда! – воскликнул он так, как будто собирался убедить учителя начальных классов в том, что гномики действительно существуют и мешают делать домашнее задание.

– Егор Федорович! – Доктор поднялся и посмотрел на растерянного санитара. – Может быть, по чашечке чая в моем кабинете? Холодно тут.

– Мне, наверное, надо еще раз зайти к Карпатовой.

– Забудь, – небрежно бросил психиатр и первым пошел к крыльцу.

Вестовой сидел в мягком кресле, занимавшем чуть ли не половину кабинета Иртышного. Врач устроился напротив, в таком же. Между ними стоял маленький журнальный столик, на котором парили две чашки черного чая с мятой. Тут же были сушки и свежее малиновое варенье.

Доктор отхлебнул чайку, взял в руки блокнот и сказал:

– Можно я запишу все, что вы мне расскажете? История необычная, я просто хочу ничего не упустить.

Вестовой эмоционально хлопнул ладонями по коленям.

– Не ожидал от вас!

– Простите, – согласился Иртышный и отложил бумагу и ручку. – Привычка.

Он снова взял чашку, зачерпнул ложечкой варенье из хрустальной розетки. Доктор с великим, совершенно неподдельным наслаждением отправил в рот ароматные темно-красные ягоды в сахарном сиропе, просмаковал их и приготовился слушать.

Санитар все дулся. Ему уже не хотелось рассказывать этому высоколобому самовлюбленному интеллектуалу, по каким-то соображениям ублажающему начальствующее чудовище, о событиях сегодняшнего утра. Поэтому он просто молча пил ароматный, действительно великолепный чай.

Доктор уловил его ступор, поставил чашку на столик, встал из глубокого кресла, подошел к тумбочке рабочего стола и вынул из нижнего ящика большую желто-коричневую коробку с сигарами и бутылку самого настоящего виски.

– Я тут пару месяцев назад консультировал одного довольно состоятельного человека, – пояснил он.

Когда в бутылке осталось не больше четверти, доктор имел полное представление о произошедшем. Более того, ни одна из его уловок не сработала. Вестовой находил на все объяснение, не путался в деталях и последовательности действий.

– Куда же вы дели останки? – бросил Иртышный, отстраненно рассматривая полки, прикрученные к стенам и уставленные книгами.

– Они в овраге. Это минут двадцать пешком.

Когда они подошли к склону довольно глубокого оврага, на дно которого местные жители десятилетиями сбрасывали мусор, доктор поморщился. Если он хотел увидеть все своими глазами, то ему предстояло спуститься по крутому склону, не изобилующему деревьями, прямо к немаленькой куче всяческого мусора. В исследовании помойки приятного мало.

Если бы Иртышный был трезв, то он бы еще подумал, стоит ли это делать. А сейчас он решительно полез вниз, скользя по жухлой траве меж пустых пластиковых бутылок, перехватываясь временами за кусты.

– Экий ты прыткий! – заявил Вестовой, провожая взглядом психиатра, спускающегося по крутому склону.

Егор присмотрел место, где было больше деревьев, да и сам склон поположе, и стал спускаться следом за врачом, тихо проклиная сегодняшний день.

Когда он наконец-то оказался внизу, Иртышный уже нашел останки коровы, которых, надо сказать, было немного. На кремацию Егор дров не жалел. Фрагмент черепа Рыжухи уцелел чудом. Это была чистая удача.

Доктор ковырялся в основательно прогоревшей земле металлической крышкой от майонезной банки, найденной в куче мусора. Постепенно он смог очистить от комочков земли и пепла куски лобной и скуловой кости, не рассыпавшиеся в прах. Кроме того, ему удалось обнаружить и несколько фрагментов нижней челюсти. В костях головы сохранилось отверстие, свидетельствующее о том, что какая-то штука действительно пробила голову скотины.