Александр Варго - Двое в лодке (сборник)

Екатерина Михайловна отодвинула засов и потянула на себя ручку двери. Она переступила через порог и, не глядя, щелкнула выключателем. Зажегся свет.

Рыжуха едва заметно повела головой, признала хозяйку и наверняка обрадовалась. Вымя ее уже распирало молоко, скопившееся в нем.

Баба Катя открыла дверцу стойла и тихим ровным голосом поприветствовала свое сокровище:

– Здравствуй, моя голубушка! – Михайловна, как частенько звали ее соседки, легонько погладила корову по шее, потом провела рукой по боку.

Она улыбнулась и стала заниматься привычным делом.

Современные столичные менеджеры перед началом подобного действа собрали бы совещание, составили бы план работы, заслушали бы ветеринаров, отделы производства, маркетинга и продаж, после чего занесли бы свои великие мысли в планшетные компьютеры. Баба Катя должна была бы к одиннадцати утра выслать отчет о проделанной работе на электронный адрес фирмы.

Пенсионерка не имела ни малейшего понятия о современных методах работы. Про такие чудеса, как Интернет и сотовая связь, она слыхать-то слыхивала, а вот видывать пока не видывала.

В Кыштыме, в райцентре, конечно, уже давно что-то такое новое появилось, а у них в Некрасовке так и было пять проводных телефонов на все село. Потому как жили они у подножия Уральской горной гряды, покрытой густым хвойным лесом. В такой глуши деревню долго не найдешь, даже ежели и специально будешь искать.

Баба Катя привычно подцепила вилами подстилку из соломы вместе с коровьими делами и отбросила в сторону, чтобы в нос не било. Потом она поставила маленькую скамеечку около вымени Рыжухи, уселась и ловко пристроила ведро под длинные дойки.

Первая кривоватая струйка прыснула в металлическую стенку. Потом дело пошло веселее. Баба Катя еще не совсем проснулась и как-то быстро задумалась в ходе механической работы.

Первым делом она отметила, что руки у нее сегодня не болят и сила в них никуда не делась. Потом стала размышлять о житии своего сына Егора, который работал санитаром в «Пентагоне». Так в народе звали белое большое здание психиатрической лечебницы, расположенное по соседству с деревней, у входа в старую шахту. Она вспомнила о своей снохе, так и не сподобившейся научиться печь вкусные расстегаи спустя пятнадцать лет брака. О соседке, которая звала мужика даже для того, чтобы зарубить курицу.

Под колкие утренние мысли зашелся криком соседский петух, а с правого плеча появилась кошка Муська в ожидании порции парного молочка. Теперь она не отстанет от хозяйки, после дойки будет идти за ведром как привязанная, вплоть до крыльца. Там, так уж и быть, самая старшая представительница рода Вестовых плеснет ей в миску теплого эликсира жизни, хоть она этого и не заслужила.

Работа спорилась. Вскоре больше половины ведра было заполнено. Кошка терпеливо сидела и ждала, когда хозяйка закончит работу, аккуратно придвинет к себе драгоценную тару, разогнется и пойдет, наконец, на улицу.

Баба Катя забылась, убаюканная монотонностью процесса, поэтому не сразу среагировала на щелчок, раздавшийся прямо над головой.

«Что там еще?» – подумала она через миг, отклонилась от коровы и посмотрела вверх.

Свет лампы помешал Михайловне разглядеть маленькое отверстие, зияющее в крыше.

«Доска, что ли, треснула?»

Она приготовилась продолжить свое нехитрое дело, но тут корову вдруг повело в ее сторону. Ноги Рыжухи подогнулись. Огромная туша весом более четырех центнеров стала медленно оседать прямо на бабу Катю!

Пожилая женщина вскрикнула, вскочила с маленькой скамеечки, открыла рот, отпрянула к стене и с ужасом смотрела на свое сокровище.

«Боже, скотина пала!»

Баба Катя всю жизнь прожила в деревне, поэтому не спешила голосить, хотя крик и уперся ей прямо в гортань.

Ведро с молоком было сбито и раздавлено бедной кормилицей.

Белое озеро стало впитываться в соломенную подстилку, а хозяйка продолжала стоять рядом с коровой. Михайловна в беспомощности опустила руки и моргала как сумасшедшая от страха, обуявшего ее.

Женщина ухватилась за верх деревянной перегородки, чтобы не рухнуть рядом с коровой, попыталась устоять на ногах и унять разбушевавшееся сердечко, колотившееся часто-часто, будто механизм старого рассыпающегося будильника.

Она прикрыла рот рукой. Слезы сами навернулись на ее глаза. Баба Катя не могла спокойно смотреть на голову коровы, пробитую и раскуроченную незнамо чем.

– Господи, – прошептала перепуганная крестьянка и, едва жива, на полусогнутых, не помня себя от испуга и горечи утраты, вывалилась из хлева.