Лин Эхо - Черные карты для белой дамы

– Ты еще и рада этому. Его все равно не сегодня, завтра задержат, так уж лучше бы за воровство, чем за наркотики.

– Дура ты, дура! Я прибежала с тобой радостью поделиться, а ты каркаешь, беду накликаешь, – она повернулась и выбежала из комнаты. Лена упала на подушку. Она видела перед приходом матери красивый сон и ей очень хотелось вспомнить его, но нить потеряна.

По комнате прошлепал Данил. Она слышала, как он, прежде чем войти в туалет, закрыл входную дверь. «Молодец», похвалила сына. Глаза слипались.

Данил возился на кухне. Лена представила, как он принесет ей кофе в постель с кусочком бисквита и взбитыми сливками. Об этом можно только мечтать. Из всего, что ей представилось, в доме был только кофе, но Данил его не любил, так что до него и не дойдет подать напиток матери. Она услышала, как заскворчала сковорода.

– Данилка! Ты что готовишь? – крикнула она с постели.

– Яичницу. Тебе сколько штук?

– Два. – Она села. Нет, не дадут ей сегодня выспаться. – Ты умеешь жарить яичницу?

– Для этого большого ума не надо, – отозвался сын.

«Может и так, только она у меня всегда пересыхает и белок хрустит на зубах». Открыв окно, посмотрела в сад матери. Сергей стоял возле летней кухни со злым лицом, высокий, худой. Лена рассматривала брата, точно увидела его впервые. Почему так вышло? Вроде и не глупый был ребенок, хорошо учился, всегда его в пример ставили, а с восьмого класса сорвался, как вожжа под хвост попала! Ничего его не интересовало, ничего не мило. Сначала они собирались на вертолетной площадке, это почти рядом с домом. Площадка давно уже вертолетов не видела. Когда-то с нее поднимались машины, катая туристов над городом и лесным массивом, были даже рейсы в Симферополь. Но это все было, было. Теперь на площадке платная автостоянка. А когда Сережка начал сбегать из дома и из школы, она была бесхозная. Ребята баловались пивком, покуривали сигареты, учились материться. Иногда в их компанию попадали девчонки, но об этом она только слышала. Мать грозила сыну кулаками, но уже было поздно. Так все и покатилось. У отца стали пропадать то трояк, то пятерка, и хоть мать Ленке ничего не говорила, дочь чувствовала, думают на нее.

Сергей бросил окурок на грядку огурцов, повернулся к дому. Лена не успела отойти от окна, Сергей ее увидел, радостно взмахнул рукой, велел подождать его. Она сморщила нос. «Чего ему надо?»

– Ленка, тридцатник дай! – подходя к окну попросил Сергей. – Во как надо! – Он провел ладонью по горлу. – Дай, а!

– Ты что думаешь, я ночами деньги рисую?

– Да ладно тебе девочкой прикидываться, знаю я о тебе все.

– Ну и что ты знаешь? – она со злостью смотрела на брата.

– Деньги дай! – он взялся за раму, боясь, что она закроет окно.

– Иди ты! – толкнула его Лена. – Нашли дойную корову. Работай и деньги будут, а мне они на сына пригодятся.

– Жалко, значит? – прошептал он, его лицо побледнело, на лбу появились крупные капли пота. – Для брата родного жалеешь?

– Отойди, – крикнула Лена, – или я убью тебя, – в ее руке блеснуло лезвие охотничьего ножа. – Подонок! – Она с силой захлопнула окно, почувствовав, как ее трясет. Постояв посреди комнаты и посчитав до ста, она немного успокоилась. Положив нож на место, прошла на кухню. Данил сорвал огурцов, помидор, нарезал хлеб, разложил по тарелкам яичницу. Лена опустилась на табурет.

– Данилка, хочешь сегодня я ночую у тебя? – беря хлеб и обмакнув его в желтоватый желток, спросила мать.

– Зачем? – хрустя огурцом, удивленно посмотрел на мать мальчик.

– Сама хочу увидеть, как ты работаешь ночами или творишь. – Она поняла, что сын недоволен ее предложением. – Я что-то не то сказала?

– Все не то, – буркнул он, разливая чай по кружкам.

– Это не я, но я видел, кто это делает, – тихо, почти шепотом, произнес Данил. В его лице появилась неуверенность, он боялся, что мать начнет смеяться и не поверит ему, или, даже, не станет слушать. У Лены от удивления широко раскрылись глаза, и рот остался незакрытым, на языке лежал небольшой комочек яичного желтка.

– Ну и кто же это, – придя в себя, удивилась она.

– Инопланетянин, – прошептал Данил и шумно втянул воздух носом. – Я сам его сегодня ночью видел.

– Ага, – глотнула слюну мать. Она не верила ни одному его слову, но не хотела, чтобы сын заметил это. Не хотелось его огорчать. Теперь она была уверена: Данил болен, это пугало ее. – Как же он выглядит?

– Обычно, – пожал мальчик плечами. Ему не хотелось вспоминать пережитый ночью страх, когда он проснулся от легкого постукивания. Сначала он ничего не мог понять, но сознание постепенно приходило в норму. Он ясно видел, что в окно заглянула большая, светлая, как ему показалось, прозрачная луна. Ее мертвый свет отражался на спинке кровати и слабо освещал комнату. Данил повернул голову на звук и оцепенел. В его комнате на коврике, в двух шагах от кровати, кто-то был. Он видел только руки с нежными тонкими пальцами. Они брали деталь конструктора, крутили ее, будто рассматривали, а потом прикладывали к растущей на полу постройке. Данил замер от испуга. Существо слегка покачивалось, точно от лунных лучей. Вот незнакомец взял новую деталь, замер, и мальчик понял, что он почувствовал его взгляд. Человек медленно начал подниматься. Данил сжался от ужаса, как когда-то в детстве, и крепко зажмурил глаза. Когда он открыл их, в комнате никого не было.